Два года назад Ксения Сапрыкина приняла решение бросить бесполезную офисную работу в интернет-рекламе и посвятить себя своему давнему увлечению — танцам. ЗС поговорили с Ксюшей о том, как и почему она приняла такое решение, что изменилось в ее жизни после ухода из офиса, и в чем для нее главный кайф от танцев.
ЗС: Расскажи о своем профессиональном пути после универа.
Ксюша: После универа я пошла работать в офис, в Ingate [тульская компания, занимающаяся интернет-маркетингом — прим. ЗС]. Еще когда я училась в университете, мне предлагали работать преподавателем танцев, потому что к тому времени я уже давно танцевала. Тогда мне казалось немыслимым иметь такую «несерьезную» работу. Это все вроде как довольно нестабильно, и я расценивала это скорее как хобби, и даже не могла себе представить, что у меня не будет нормальной работы «как у всех».
Сначала я была рада устроиться на работу в Ингейт и хотела строить карьеру, а потом потихоньку стала задумываться о том, приношу ли я какую-то пользу. Я проводила там много времени каждый день — минимум 8 часов, а иногда и намного больше. Понятно, что я за это деньги получала, но их можно получать разными способами. Особенно когда я сидела в хорошую погоду, смотрела в окошко — и там было так хорошо, а я занималась непонятно чем. Я работала в отделе СММ, и мне кажется, что эта работа была не сильно полезной — раскручивать бренды, чтобы они получали больше прибыли, продавая не всегда нужные товары.
Я проработала в офисе полтора года. Решиться уйти было довольно сложно. У меня где-то, наверное, полгода, формировалось в голове решение. Я все думала, каково это — уйти в никуда, — потому что танцы это действительно сфера не самая стабильная. Нужно понимать, что ты можешь получать мало или вообще ничего.
Мне предлагали остаться. Я думала: а может попробовать, чего-нибудь тут добиться, а потом уже свалить? Потом я поняла, что если сейчас здесь зависну, то это будет на несколько лет, и чем позже прийти в танцы, тем ты меньше сделаешь. И я решила, что если пробовать, то наоборот — пробовать сейчас, потому что в офис можно вернуться всегда.
Уйдя из Ингейта, я какое-то время работала на аутсорсе как копирайтер, и примерно полгода совмещала аутсорс и преподавание. Постепенно объемы стали уменьшаться, и аутсорс сошел на нет. Но тогда мне уже было спокойней — я не боялась остаться с танцами. Я отказалась от аутсорса, и когда мне сейчас предлагают подработку — я не беру, потому что это для меня уже не целевая работа.
По часам занятость намного меньше. Здесь в день я могу на два часа приехать. По деньгам, конечно, тоже поменьше. Но можно добирать индивидуальными занятиями. В перспективе хотелось бы больше групп.
ЗС: Когда ты начала заниматься танцами?
В детстве, но тогда я другое танцевала. На первом курсе я занималась бальными танцами с продвинутыми танцорами — это очень многое дало. Я думаю, если бы тогда я не подэнсила [потанцевала — прим. ЗС] с бальниками, я сейчас возможно этим бы не занималась. Они прокачали меня серьезно, конечно. Я бросила бальные, потому что мне было физически тяжело, у меня начали болеть колени — и вообще страшновато стало. Я ушла и год не танцевала. Потом мне стало скучно, и в 2013 году я пришла к Кате Медведевой в социальные танцы. Лучше даже это называть по-английски social dance, потому что социальные танцы — это как будто танцы для бабулек. Я начала преподавать еще до Ингейта, когда училась. В 2015 году.
ЗС: В чем суть social dance?
Social dance — это группа танцев, в которых не заучивают заранее связки и хореографию. Основная ценность социальных танцев — это импровизация и то, что ты можешь станцевать с любым человеком или сам. Мы с мужем преподаем джазовые танцы линди хоп и соло джаз.
ЗС: А мужа ты благодаря танцам нашла?
Да [улыбается].
ЗС: В чем главная задача преподавателя social dance?
Парный танец линди хоп основан на импровизации, и на уроках мы учим вести партнершу и следовать партнеру. Например, мы даем партнерам несколько вариантов движений, которые очень похожи. У них может быть одинаковое начало, но дальше неизвестно, на что партнер поведет. Соответственно, партнерша учится включать свои чувства, а не пытаться угадать. Если ты пытаешься угадать, ты скорее всего ошибешься, зато если ты включаешь спокойное следование на ощущениях, ты просто за партнером пойдешь, куда нужно.
Это отдельный челлендж — объяснить взаимодействие, которое ты даже не видишь. Вот, например, две держащиеся руки — ты даже не заметишь, что там происходит, но там есть взаимодействие. Например, рука партнера тянет в одну сторону, рука партнерши в другую — и мы чувствуем друг друга.
Если говорить о соло джазе и сольном танцевании — важно научить чувствовать музыку, ритм и дать базовые движения. Это самое главное — тот, кто проникнется, начнет копать дальше. Я стараюсь дать понять, что это безграничная возможность для выражения себя и своих эмоций. Под джазовую музыку можно делать что угодно.
ЗС: Как ты понимаешь свой прогресс как танцора?
Важный критерий — это то, насколько хорошо у тебя получается танец с любым, даже незнакомым партнером. Я, например, ездила на фестиваль в Словению, в Любляну, там собрались реально крутые ребята со всей Европы. Я до этого не была на таких мероприятиях и не знала, каково мне будет танцевать на вечеринках. Я приходила на эти вечеринки, танцевала с самыми крутыми особами, и у нас все получалось, все работало. Им было весело танцевать со мной, они могли меня потом еще пригласить — наверное, это во многом тоже мера. Если мой танец работает, если я как партнерша понимаю самых прокачанных ребят, если нам весело, то все нормально.
Кроме того, тусовка открытая, многие могут дать фидбэк [обратную связь — прим. ЗС], и ты тоже из него многое можешь почерпнуть.
ЗС: А если говорить о прогрессе в преподавании?
Как преподаватель — во многом так же, только через своих учеников. Если у них танец работает, если они могут приехать в Москву, круто там задэнсить с незнакомым человеком и получить удовольствие, то наверное, мы их хорошо научили.
Еще есть момент по поводу расслабленности: многие приходят очень запаренные, зажатые — настолько зажатые, что некоторые даже уходят. Они приходят, понимают, что им психологически слишком сложно что-то с собой сделать. Так что мы учим расслабляться тоже, а не только танцевать. Здесь прямая зависимость — чем ты более расслаблен, тем больше ты радуешься и больше можешь приколюх придумать на ходу — это же импровизация. Если ты паришься — ты вообще ничего не сделаешь. Когда мы видим, что люди расслабляются и становятся более креативными в танце — значит, мы на правильном пути.
ЗС: У вас есть какие-то цели в контексте танцев?
Мы хотим сделать выезды на зарубежные фестивали регулярными, то есть хотим свой танцевальный уровень подтягивать к международному. Мы думаем про Литву — там сильное танцевальное коммьюнити. Еще очень классно в Монпелье во Франции — там весь город танцует social dance. В Туле, конечно, можно развиваться, но никто об этом не узнает. В социальных танцах всегда можно найти, где себя показать, если есть, что показать. Главное, знаешь, поднять себя с места и делать что-то.
ЗС: Сколько времени нужно для того, чтобы научиться танцевать социальные танцы?
Чтобы понять принципы, достаточно буквально нескольких месяцев. Дальше ты уже учишь больше фигур и то, как их правильно делать, и оттачиваешь навыки ведения [партнерши] и следования [партнеру].
ЗС: Что кроме финансового положения изменилось в твоей жизни, когда ты решила полностью посвятить себя танцам?
Во-первых, мне стало на душе хорошо. Я как минимум понимаю, что на уроках могу порадовать тех людей, которые к нам пришли. Понятно, что априори я учу их танцевать, но даже в большей степени я стараюсь их порадовать. Мне кажется, люди в social dance в первую очередь за этим приходят — за общением, за весельем, за хорошим настроением. И я понимаю, что это хотя бы имеет какой-то смысл — я могу сделать что-то объективно хорошее. Люди потом говорят, что “ой, у меня был такой плохой день на работе, там все такие злые, и тут я пришла, и ушла улыбаясь”.
ЗС: В чем главный кайф танцев для тебя?
Сложно ответить — мне просто нравится танцевать. Я даже никогда танцы работой не называю. Во многом преподавание заставляет пересмотреть свой взгляд на танец и углубить его понимание. Когда ты преподаватель, тебе нужно очень четко все понимать, и я бы сейчас так не танцевала, если бы не преподавала. Плюс преподавание — это то, что в целом позволяет мне этим заниматься — невозможно же просто танцевать в свое удовольствие. Кроме того, очень классно развивать тусовку, видеть, что люди приходят к тебе, что им интересно.
Посмотрите, как Ксюша танцует импровизацию соло джаз:
Михаил Малашенко для ЗC [ ]
Фото и видео из личного архива Ксении
Если хочешь всегда читать нас первым, подписывайся на нашу рассылкув ВК, и мы будем присылать тебе свежие материалы сразу как только они вышли.