Эксперты говорят, что за последние три тысячелетия человечество жило без войн всего 240 лет (или меньше), всё остальное время оно постоянно воевало. Откуда такое соотношение – разные знатоки объясняют по-разному, но лично я вижу среди прочего один фактор, который никто почему-то не называет.
С самого начала истории человечества существует природа власти, которая несёт в себе паразитизм – выкачивание ресурсов из подвластных элементов и усиление своего собственного благосостояния. Паразитизм этот являет собой поэтапную стратегию: увеличение своего собственного могущества, наращивание возможности навязывать свою волю окружающим, и использование последнего для дальнейшего увеличения своего могущества. Но когда изначально такой деятель хочет подчинить себе окружающих и жить за их счёт, у него есть два варианта. Первый: «Вы должны платить мне дань, потому, что мне так нравится, а кто не будет платить, тому я задам!», и второй: «Я не буду на вас нападать. Я буду, наоборот, вас защищать. А вы будете мне за это платить. А кто не будет платить, тот… будет наказан за то, что, недоплачивая мне, подвергает угрозе защиту всех остальных!».
Давайте подумаем: в каком случае можно больше преуспеть, и меньше опасаться восстания, требуя большего с меньшим риском? При грамотном подходе в последнем. Главное только, чтобы нашёлся кто-то, от кого было бы нужно «защищать». И если таковой находится в лице аналогичного деятеля в соседнем племени (а свято место пусто не бывает), то появляется вариант взаимно использовать друг друга, чтобы было от кого «защищать». Т.е., по очереди друг на друга нападать (или угрожать нападением), и с оглядкой на врага давать понять своим подданным, как ты им нужен, чтобы их от него защитить.
В меру работы этой схемы у института государственности формируется один из важных принципов управления: с одной стороны, главы разных иерархий постоянно между собой враждуют (и это естественный момент конкуренции в системе); с другой, они работают по принципу «рука руку моет», и, в определённой мере, нуждаются друг в друге. А когда кто-то один победит другого, и присоединит к себе его земли, то он станет сильнее, и пойдёт подыскивать себе более сильных врагов.
В силу двойственных интересов у «враждующих» может (и будет) появляться определённое понимание того, что им друг от друга нужно. И в рамках частично совпадающего интереса, им даже не обязательно сговариваться друг с другом – одного общего понимания ситуации может оказаться достаточно, чтобы получить определённую согласованность действий. И те, варианты, которые оказываются способными находить общий язык в этом деле, получают возможность лучше развиваться и копить силы. А не нашедшие общего языка будут отставать, не пройдут естественного отбора, и уйдут со сцены.
В рамках влияния этого фактора в рамках развития общей системы государство является не самостоятельным элементом, а её частью, способной работать так, как работает, только при наличии других частей. И если задачей общества стоит борьба за мир, ему логично иметь в своём языке соответствующий термин, чтобы обозначить то, что этой борьбе мешает. А если же задачей общества является использование именно такого метода, то ему логично в своём языке соответствующего термина как раз не иметь, чтобы не было чёткого понятия того, против чего следует протестовать. Поэтому вопрос к юристам: какое понятие предусмотрено для обозначения этого явления, и если никакое, то почему?
Пока нужный термин выясняется, буду использовать условное название «заговор войны». Благодаря заговору войны государства развивались и приобрели ту форму, которую они в конечном итоге имеют. И в этой системе, они, с одной стороны, являются естественными конкурентами и противниками, а с другой, нуждаются в определённой мере в угрозе со стороны друг друга, чтобы использовать её для поддержания той вертикали власти, которая в них благодаря этому отстроена. И в рамках этой системы, человек может идти служить своей «Родине», полагая, что вся его деятельность сводится к всего лишь простой и праведной защите, в то время, как он служит сразу: а) укреплению её защиты на случай агрессии со стороны внешнего противника, и б) процветанию иерархии угнетения в своём собственном обществе, и в) предоставления повода для укрепления «обороноспособности» в тех странах, от которых он её «защищает». И отделить первое от второго система ему такая не позволит, потому, что паразиты в обратную сторону не растут, и сдавать свои позиции угнетатели не захотят. Ну а когда начнётся война (а они происходят регулярно), обе стороны будут использовать все те силы, которые благодаря такому порядку накоплены.
Напоследок ещё рассуждение. Допустим, кто-то против заговора войны – как им действовать? Просто отказаться как бы то ни было служить своей системе? Это может её ослабить, баланс нарушиться, и враг, воспользовавшись этим, напасть. И тогда конец борьбе за мир, и, возможно, не только ей. Тогда они должны установить контакт с единомышленниками по ту сторону границы, и совместно с ними, не нарушая баланса, начать движение в нужную сторону. И тогда каждый сможет сказать своим «Вот видите – другие тоже не хотят увеличивать мощь, а значит и мы тоже должны». И тогда у их властей (если они за мир), не будет причин их в чём-то обвинять. Но если власти за заговор войны, тогда их это не устроит, и тогда они могут сообща с коллегами по ту сторону границы (согласованно или автоматически), каждые у себя сказать оппозиционерам: «Ничего не знаем. Если вы против нашей мощи, вы – предатели Родины!», и сделать всё, чтобы в сторону мира никакого реального движения быть не могло. Если заговор войны работает, то они, наверное, так и поступят – логично?