Вряд ли Владимир Ленин, вернувшийся в апреле 1917 года в Петроград, мог ожидать, что уже в мае будет скандально судиться с балериной Кшесинской по уголовной статье. По сути, его обвинили в банальном воровстве.
Предупрежден, значит вооружен
За пару месяцев до приезда Ленина на Финляндский вокзал, в начале февраля, обстановка в Петрограде стала накаляться. Все шло к революции. Впрочем, столичная элита жила своей жизнью – балы, шампанское и вкус французской булки.
Привычной, богемной жизнью жила в своем особняке на Большой Дворянской и прима императорских театров Матильда Кшесинская. Учитывая статус Матильды Феликсовны (фаворитки сразу нескольких великих князей Романовых, Сергея Михайловича и Андрея Владимировича) столичный полицмейстер Владислав Галле лично рекомендовал танцовщице покинуть город от греха. Ожидались волнения. Но Кшесинская легкомысленно проигнорировала предупреждение. Более того, за несколько дней до Февральского переворота, она давала в своем особняке званый обед на 24 персоны. Обед обошелся дорого - 27 февраля Кшесинской пришлось спешно покидать свой дворец с одним лишь саквояжем и любимым фоксом Джиби на поводке.
Уже на следующий день в опустевший особняк ворвались анархисты во главе со студентом Агабабовым. Начался банальный грабеж. Из дворца пропали автомобили, мебель и другие ценные вещи, об этом Матильде Феликсовне, пережидавшей трудные времена у своей подруги, поведал пришедший дворник.
Впрочем, анархисты здесь долго не задержались, 1 марта их из особняка выдавили солдаты мастерских запасного автобронедивизиона, которые, впрочем, заняли его также самовольно. Просто оказались сильнее. А когда, спустя две недели на второй этаж дворца, договорившись с «броневиками», въехал Петроградский Комитет РСДРП(б) со своей военной организацией, газеты окрестили его «главным штабом ленинцев».
Справедливости ради нужно отметить, что ленинцы грабить ничего и не собирались (к тому же все уже было пограблено до них). Просто Особняк имел весьма удобное стратегическое положение: фактически в центре города, рядом с лояльным гарнизоном Петропавловской крепости и в непосредственной близости от рабочей Выборгской стороны. Сюда то и привезли после встречи на Финляндском вокзале вечером 3 апреля 1917 года Владимира Ленина.
Ведь вся революция незаконна…
Но Матильда Феликсовна оказалась женщиной не робкого десятка и решила бороться за свою недвижимость. Тем более, только сам особняк на момент описываемых событий оценивался в 4 миллиона рублей золотом.
Помыкавшись по революционным инстанциям, побывав у Министра юстиции Временного правительства Александра Керенского, у главы Петрокомитета Льва Михайлова, у председателя Исполкома Петросовета Александра Шляпникова, в военной комиссии Временного комитета Госдумы и даже у командующего Петроградским военным округом Лавра Корнилова, понимания не нашла. Оставалось одно – суд.
С помощью адвоката Владимира Хесина, Кшесинская подала иск в суд на ПК РСДРП(б) и их лидера Владимира Ульянова-Ленина с требованием освобождения помещений дворца на Большой Дворянской и компенсации пограбленного. Правда факт проживания Леина в особняке доказать не удалось, но его привлекли как руководителя большевиков. Слушанье дела было назначено на 5 мая 1917 года, но ни истец, ни ответчик в суд не явились, а в прениях участвовали их адвокаты.
Адвокаты Ленина, Козловский и Багдатьев (оба юристы, большевики) на вопрос судьи, по какому праву Петросовет занял особняк балерины, отвечали так:
«Кшесинская сама оставила свой дом. Да и как можно говорить о законном или незаконном в революции? Ведь вся революция незаконна с точки зрения старого закона…».
В итоге, не смотря ни на какие революционные новации, суд, руководствуясь действующим законодательством, принял единственно верное решение о выселении революционеров в 20-дневный срок. Но решение решением, а жизнь жизнью.
Сначала, под различными предлогами большевики тянули с выездом, а потом их военная организация заявила, что применит оружие против любого, кто попытается их выселить. Временное правительство на обострение не пошло и умыло руки. Кшесинская поняла всю бесполезность дальнейших усилий и уехала в свое имение в Кисловодск, а затем, после разгрома белой армии Деникина в свой дом в Париже.
Впрочем, уже через месяц, ленинцев, из особняка Кшесинской выбил полк самокатчиков и юнкеров, вызванных с фронта для подавления попытки военного переворота, предпринятого большевиками 4 июля. Но это уже другая история.
А что касается особняка, то кого здесь после Октябрьской революции не было: Пролеткульт, дом политпросвещения, общество старых большевиков и даже дом для умственно отсталых детей. С 1955 года особняк Кшесинской стал музеем Великой Октябрьской революции, переименованный в 1991 году в Государственный музей политической истории России.
А Матильда Феликсовна умерла в Париже в 1971 году, прожив 99 лет. Простила ли она своих обидчиков? Ведь она пережила их всех. По крайней мере, директор Госмузея политической истории, Евгений Артемов, в своем недавнем интервью заявил, что Кшесинская в своем устном завещании якобы одобрила передачу особняка музею.
Вот такая история.
