Эти результаты важны, говорит психолог и ведущий исследователь Дэвид Скотт Йигер из Техасского университета в Остине, потому что так мало вмешательств успешно предотвратили возникновение депрессивных симптомов среди старшеклассников. Но Йегер предупреждает, что это вмешательство не является “волшебной пулей” для депрессии и требует дальнейшего тестирования.
“Мы были поражены тем, что краткое знакомство с сообщением о том, что люди могут измениться, во время ключевого перехода — первые несколько недель средней школы — может предотвратить увеличение симптомов депрессии”, - говорит Йегер. “Это даже близко не решает всей проблемы. Однако поиск чего — либо многообещающего может оказаться важным, поскольку профилактика намного лучше лечения-не только по финансовым причинам, но и потому, что она позволяет избежать человеческих страданий.”
Подростковый возраст-это сложный переходный период, отмеченный наступлением половой зрелости, а также изменениями в сетях дружбы и иерархии статусов. Исследования показывают, что многие пожизненные случаи серьезной депрессии возникают именно в этот период развития.
Йегер и аспирантка соавтор Адриана Sum Miu из Университета Эмори задались вопросом, Может ли развенчание веры в то, что социальные невзгоды фиксированы и неизменны, может предотвратить чувства безнадежности и отчаяния, которые могут перерасти в депрессию у подростков.
“Когда подростков исключают или запугивают, можно задаться вопросом, являются ли они” неудачниками " или "неприятными", - говорит Йегер. "Мы спросили: Может ли обучение подростков тому, что люди могут изменить, уменьшить эти мысли? И если да, то может ли он вообще предотвратить общие симптомы депрессии?”
Чтобы выяснить это, Йегер и Miu провели продольное интервенционное исследование с участием около 600 девятиклассников в трех разных средних школах. В сентябре, в начале учебного года, учащиеся были рандомизированы для участия в лечебном вмешательстве или аналогичной контрольной деятельности, хотя они и не были осведомлены о групповом назначении. Оба занятия проводились в обычный учебный период и требовали только бумаги или компьютера. Никто в школе не знал этих посланий и не подкреплял их.
Студенты, назначенные на терапевтическое вмешательство, прочитали отрывок, описывающий, как индивидуальность человека может измениться. В этом отрывке подчеркивалось, что хулиганство не является результатом фиксированного, личного недостатка, и хулиганы не являются по существу “плохими” людьми. Этот отрывок сопровождался статьей о пластичности мозга и одобрениях от старших студентов. После прочтения материалов студентам было предложено написать свой собственный рассказ о том, как могут измениться личности, чтобы поделиться им с будущими девятиклассниками.
Студенты контрольной группы прочитали отрывок, в котором основное внимание уделялось податливости признака, не связанного с личностью: атлетические способности.
Последующее наблюдение через 9 месяцев в мае показало, что частота клинически значимых депрессивных симптомов выросла примерно на 39% среди студентов в контрольной группе, в соответствии с предыдущими исследованиями по депрессии В подростковом возрасте.
Студенты, которые узнали о податливости личности, с другой стороны, не показали такого увеличения депрессивных симптомов, даже если они были запуганы. Полученные данные показали, что данное вмешательство особенно повлияло на депрессивные симптомы негативного настроения, чувства неэффективности и заниженной самооценки.
Эти выводы особенно многообещающи, учитывая относительно небольшие затраты времени и усилий, необходимых для осуществления вмешательства — но Йегер предупреждает, что эти результаты поднимают много новых вопросов:
"Результаты повторяются в трех независимых образцах, но мы почти ничего не знаем о граничных условиях этих эффектов или о том, будут ли они продолжать отображаться в будущих исследованиях”, - говорит Йегер. “Например, будет ли это вмешательство одинаково хорошо работать для всех студентов? Какие симптомы наиболее или наименее затронуты? Есть ли какие-либо отрицательные побочные эффекты? Мы считаем, что время действительно имеет значение — будет ли вмешательство работать даже через несколько месяцев после первого курса? Вы могли бы сделать это один на один в клинической практике? У нас пока нет хороших ответов на эти вопросы.”