Урал – это глубокий тыл. Однако на войне разведок тыла не бывает. Там везде – передний край.
С сентября 1941 года сотрудники Свердловского УНКВД спали только урывками. Началась эвакуация, и считалось, что немцы попытаются внедрить на Урал своих агентов под видом беженцев. Проверки осложнялись тем, что многие архивы западных областей были в пути или вообще оказались утрачены.
Но всё было тщетно. Как выяснилось уже после войны, в тот период немецкая разведка вообще Уралом не занималась. Немцы были убеждены, что война продлится еще максимум несколько недель.
Но в 1942 году приоритеты изменились. Немцев сразу удивляло, почему русские не взрывают оборудование оставляемых заводов, а аккуратно вывозят его. Теперь многие пленные на допросах сообщали, что в районе Урала появилось много заводов. И, судя по интенсивному поступлению на фронт новой советской военной техники, эти заводы работали вполне успешно.
Абвер начал решать достаточно сложную задачу. Раньше здесь готовили агентов для коротких рейдов по прифронтовой полосе в целях военной разведки. Теперь же экстренно понадобились люди, которые смогут «висеть» в глубоком тылу месяцами, выясняя подробности о советской промышленности.
Выходцы из среды белогвардейской эмиграции для такой задачи годились не вполне. Они мало что знали о новом советском образе жизни, так что провалились бы, не протянув в тылу и дня. Кроме того, среди них практически не было людей, разбирающихся, например, в машиностроении. Или в энергетике.
Так что немцам приходилось набирать кадры в лагерях для военнопленных либо среди жителей оккупированных территорий. Они были убеждены, что, с одной стороны, многие совграждане ненавидят сталинский режим, а потому вполне готовы помочь в деле его уничтожения. И уж точно они побоятся явиться с повинной в органы НКВД, опасаясь расправы.
Безусловно, во многих случаях это оказывалось так. Но в случае с одной из первых групп, подготовленной в новой разведшколе, всё было иначе. 30 сентября 1942 года агентов Фёдоров (старший), Баранов (радист) и Бравин выбросили на парашютах в районе железнодорожной станции Рузаевка (Мордовия).
Это была узловая станция, забитая потоком беженцев из Поволжья. Так что здесь было легко затеряться в этой человеческой массе, а затем уехать на поездах до Свердловска - который и был конечным пунктом их путешествия.
Но вместо этого они по предварительной договорённости друг с другом явились в транспортный отдел НКВД на станции. Как только выяснилась суть дела, их немедленно этапировали в Москву.
На допросах они показали, что на Урале должны были выяснить мощность и расположение сил ПВО, данные о местных аэродромах, наличии на них авиации, особенно самолётов западного производства, уточнить местоположение оборонных предприятий, подробности о работе Уралмашзавода и Уралэлектромаша.
Еще с зимы 1942 года контрразведка НКВД предпринимала систематические усилия по использованию сдавшихся или захваченных агентов для ведения радиоигр с противником. Поступили так и в данном случае. Позднее данная радиоигра получила в исторической литературе название «Урал – Вена». Австрийская столица упоминалась, так как в её окрестностях находилась разведшкола немцев.
Разыгрывая спектакль, чекисты доставили всех троих в Свердловск, предоставив им найти жильё и работу по документам, полученным от немцев. К операции подключились сотрудники местного управления. Необходимо было присматривать за агентами, но так, чтобы это было незаметно со стороны - вдруг их проверят какие-то другие агенты немцев. В то же время велось обширное и плотное наблюдение с тем, чтобы обнаружить этих "инспекторов".
10 ноября Баранов передал первую радиограмму: «Прибыли благополучно. Друзья живут в пригороде, я нашёл комнату на улице Уктусская. Подыскиваю работу». Чтобы предотвратить налёты на Свердловск, через Баранова была переданы сведения о завышенной мощи местной ПВО.
Но чекисты отдавали себе отчет, что немцы уже наверняка получили из допросов пленных достаточно много "полусекретных" сведений о городе. Скажем, в городе достаточно широко было известно, где разместилась Военно-воздушная академия имени Жуковского. Поэтому пришлось передать немцам её подлинное местоположение.
Чтобы повысить «удой» от радиоигры, в апреле 1943 года родилась идея: сообщить немцам, что Бравина по работе переводят в Нижний Тагил, а Фёдорова — в Челябинск. Это, во-первых, могло заставить немцев прислать еще двух радистов. А радисты – «ресурс дефицитный», если они прибудут сюда (прямиком в руки чекистов), то не нагадят где-нибудь в другом месте. Во-вторых, появилась бы возможность передавать дезинформацию еще и про упомянутые города.
Однако немцы на наживку не клюнули. Возможно, они разоблачили переданные им ранее ложные сведения, проверив их по другим каналам. Или их разочаровало, что группа за прошедшие полгода так и не смогла добыть действительно важных данных. Не исключено так же, что попросту не было оперативной возможности перебросить радистов.
Так что в июле игра была прекращена. Дополнительным бонусом от неё для органов контрразведки стало то, что заброшенные агенты были снабжены именами и адресами нескольких сотрудников Уралмашзавода, которые в 1930-х с симпатией относились к немецким специалистам, так что были перспективными объектами вербовки для иностранной разведки.
Фёдоров, Баранов и Бравин от уголовной ответственности были освобождены.