Октябрьский вечер неумолимо накрывал город серой пеленой дождя, сырости, грязи. По этой размокшей грязи одиноко брел мальчишка, которому не хотелось возвращаться домой. " Когда же мамка пить бросит? - с отчаянием думал он.- Ведь сто раз уже обещала, а все не бросает! Был бы папка жив, он бы ей показал!" Тоска по тихому семейному уюту, по счастливым бывшим дням с новой силой охватила мальчика. "Вот возьму и не приду домой, - вдруг с яростью подумал он. - Пусть как хочет, так и живет!"
Перед глазами встала запущенная квартира, в которой давно уже не чувствовалось женской руки, не слышался запах пирогов, неубранная, неуютная, провонявшая кислым спиртным. Мать начала пить два года назад, почти сразу же после смерти отца. Сначала втихую от сына, потом, чуть стыдясь, при нем, а потом и стыд пропила - стала приводить друзей да подружек, устраивая гулянки чуть ли не ежедневно. 10-тилетний Максим боялся этих пьянок, старался в это время уйти из дома к бабушке. "Пьет?"-спрашивала всегда бабушка. "Не, я так, навестить пришел, " - стыдясь сказать правду, отводил Максимка глаза. "Ну-ну," - усмехалась бабушка, кормила его и укладывала спать. Но скоро и бабушки не стало. Осиротел Максимка, никому не нужен стал.
"Вот возьму и не приду," - решился он. И тут же насмешливо подумал: " Можно подумать, мамка заметит, что я домой не пришел". Подходя к дому, Максимка поднял глаза и увидел во всех комнатах свет. Открыв дверь, он услышал пьяные вопли из комнаты. "Вот и хорошо, - подумал он, - хоть что-нибудь может поесть найду, раз они не на кухне". Мальчишка прошмыгнул на кухню, обвел глазами немытую черную плиту, засаленный стол, на стоящие под столом бутылки. Никаких признаков еды не было. Открыл дверку буфета, увидел там засохший хлеб в пакете. Схватив его, соскоблил плесень и засунул в рот. Это был и завтрак, и обед, и ужин.
"Вырасту большой, никогда пить не буду, и мамку вылечу", - в очередной раз подумал он, - только когда еще я вырасту". Максимка прошел в свою комнату, стараясь не попадаться на глаза пьяной компании, а то опять привяжутся, начнут воспитывать, а то и выпить предлагать. И такое бывало.
Максимка свернулся калачиком на бугристом матрасе, накрылся старенькой курткой. Давно он не спал на постельном белье, что было, то мать пропила, да на спиртное обменяла. Сон обволакивал сознание, вызывая в памяти яркие картинки. Как же хорошо было раньше! Был папка, веселый, сильный! Была мать, яркая, цветущая. Была бабушка, теплая и добрая. Ничего уже нет, и никогда не будет!
Спал Максимка и плакал во сне по той, утраченной навсегда жизни, которая никогда уже к нему не вернется.