Одна из вещей, которые ярко показывает Клайв Стейплз Льюис в повести «Мерзейшая мощь», – это младенчество, детскость, которая остается во взрослых людях. Эту черту характера можно назвать мелкостью, в современном обществе эту черту лечили бы психотерапевты и на разных тренингах рассказывали бы, как себя ощущать целостной личностью и осознавать, что твое счастье не зависит от других. Однако проблема, которую выносит Льюис, в другом – раз все так живут, мыслят, значит, это круто, это по-мужски, поэтому мало кто отваживается осознавать в себе подобные импульсы, так как в современном обществе они считаются добродетелями.
Главный герой, Марк, стремится к высшему обществу, к кругу избранных. Льюис описывал Марка всегда в связи с его стремлением к власти: «Марка затошнило и от него, и от всего института, но он напомнил себе, что сразу не попадешь в круг интересных людей». Марк так сильно хотел казаться – но не мог быть. Жажда быть «своим», желание «нравиться» подавило желание быть добрым, любящим. Он так стремился к тем идеалам мужественности, смелости, к тем ценностям, которые разделяли и навязывали власть имущие, что терял уважение своей жены и самого себя.
Марк отделял настоящую жизнь – выпивка вместе с «избранным кругом», похотливые шутки мужчин, рассказы о пытках, всяких извращениях, лживо-дружескую атмосферу (а может, не лживо, ведь по Э. Фромму в капитализме все ощущают друг друга в одной лодке, поэтому стремятся быть друг другу полезными) от жизни своей жены, Джейн. Ему казалось, что мысли и рассуждения Джейн о подобном поведении – лишь «женские штучки». «Само возвращение ему очень понравилось – он просто вошел, снял шляпу, спросил виски. Слуга его узнал. Филострато кивнул. Женщины вечно выдумывают, а вот она, реальная жизнь!» – так думал Марк о возвращении после встречи с женой в тот самый институт, ГНИИЛИ, который в книге являл собой оплот мирового зла, собрав богатейших, влиятельнейших людей Англии, являющихся как бы «мировым правительством» в утопии Льюиса.
«А мальчик, живший в нем, нашептывал: как это здорово, как это по-мужски – сидишь тут, пьешь, не напиваешься, пишешь (левой ногой) статьи для больших газет, газеты ждут, самый избранный круг института от тебя зависит, и больше никто не сможет отмахнуться от тебя».
Вообще же Марком двигало желание нравиться. В своих мечтах он не мстил обидчикам, а воображал, как покоряет своим умом, остроумием и обаянием всех окружающих. В его душе шла борьба добра со злом, однако он, как и многие другие, переходил рубежи неосознанно, под одобряющие возгласы окружающих, чье расположение так не хотелось терять, на кого хочется быть похожим и позже – перерасти. «Так Марку впервые предложили сделать то, что он считал преступным. Он не заметил, когда же именно согласился – во всяком случае, ни борьбы, ни даже распутья не было. Вероятно, кто-то где-то и переходит Рубикон, но у него все случилось само собой, среди смеха, шуток и той светской болтовни ("Мы-то друг друга понимаем"), которая чаще всех земных сил толкает человека на дурное дело, когда он еще не стал особенно плохим».
Свои собственные чувства приязни к собеседнику или неприязни он полностью подавил. Беседа была ему интересна, если рядом с ним стоял человек, выше его по положению или тот, которого считали крутым его кумиры. То, что из себя представлял человек сам по себе, Марк не видел. Он умел находить только те качества, которые сам хотел видеть, полностью отбрасывая объективную реальность.
Поэтому представить себе свою жену, Джейн, в подобном окружении он не мог. «До сих пор Марк не знал, что меньше всего на свете он хотел бы увидеть здесь Джейн. Она не поняла бы многих вещей - того, сколько он пьет... ну, словом, всего, с утра до ночи. К своей (и к ее) чести Марк и представить себе не мог, чтобы она услышала хотя бы один из здешних разговоров». Ведь она восприняла бы это «неверно» по мнению Марка – увидела бы в происходящем фальшь, а не трезвый подход, которого так старался придерживаться мужчина.
Но все-так в конце, перед угрозой смерти, Марку хватило мужества и отваги взять на себя ответственность за самого себя и посмотреть правде в глаза: он увидел все мотивы, которые двигали им в прошлом и руководили его жизнью. «Марк вспомнил, как он – чужак, стремящийся стать своим, – выпивает и слушает гадости с таким восторгом, как будто его допустили в круг земных царей».
Как очень хороший писатель, Клайв Льюис описывает своего героя реалистично – если бы не вмешательство высших сил, Марку было бы и не выстоять. Посему, впервые в жизни осознанно встав на сторону добра, он все еще тяготел к «избранным» – нелегко в одночасье отказаться от своего мышления, которым так гордился столь долгое время. «Он был поглощен борьбой между твердым решением не верить, не поддаваться – и сильной, как прилив, тягой совсем иного рода. Наконец перед ним именно тот, избранный круг, такой избранный, что центр его даже вне человечества. Тайна из тайн, высшая власть, последняя инстанция. Гнусность всего этого ничуть не уменьшала притягательности».
Очень важно понимать, что есть вещи, которые необходимо оставлять позади. Одно из них – это младенческое мышление. Сколь многим из нас приходилось прощать измены, предательства, обиды? Сколь многих из нас в детстве не пускали в элитный круг в классе, от скольких отворачивались друзья, подруги, когда дружили группками? Сколь многим из нас приходилось отказываться от подобных паттернов своего мышления?
"".