Впервые я посетила Горный Алтай довольно поздно по сравнению с моими знакомыми и друзьями: в 2003 году. На тот момент они уже активно и не раз в год ездили туда, и каждый раз возвращались какими-то другими. Что-то неуловимо менялось в выражении глаз, как будто в них плеснули чистой родниковой воды; выражение усталости и озабоченности сменяла порхающая улыбка; даже движения, походка становились плавными, исчезала суетливость и напряжённость.
И все рассказывали об Алтае что-то совсем уж мистическое: что в воздухе чувствуется особенная атмосфера, что поздно вечером и ночью они явно ощущают, как вокруг летают духи, что Алтай настоящее «место силы», и, если я приеду туда однажды, меня будут притягивать эти места, и я буду возвращаться вновь и вновь.
Я не адепт всяких потусторонних учений и не страдаю излишней экзальтацией, однако была заинтригована и невольно думала: что же все там такое находят? Причём под странным и необъяснимым очарованием и властью неведомого Горного Алтая оказывались и мечтатели, и скептики, и физики, и лирики.
И вот, наконец, поездка была запланирована. Машины тогда ещё не было, и мы поздно вечером сели в рейсовый автобус, который через 10 часов, ранним утром, должен был доставить нас в Чемал.
Ночь я ворочалась в кресле автобуса, чувствуя, как затекает шея, и шёпотом костеря себя за свою затею. Начинало светать, за окном проносились очертания деревьев, гор с метёлочками елей по гребню. Где-то рядом угадывалась река. Я хотела увидеть её. Катунь, царицу Алтая.
И в этот момент солнце поднялось над горами, залило всё вокруг ярким золотым светом, и у меня что-то внутри вдруг затрепетало, как сердце у птицы, и захотелось сейчас же, срочно, немедленно выбежать, нет, вылететь из автобуса и лицо подставить тёплым лучам.
Осветились лесистые бока гор, стали хорошо видны каждая ёлочка, каждое дерево на вершинах. Всё купалось в солнечном свете, и в этот момент, пытаясь справиться с необъяснимым, неожиданно нахлынувшим восторгом, я поняла, вернее, почувствовала, что мои знакомые и друзья здесь находили.
А потом мы наскоро бросили вещи в деревянном домике и побежали к Катуни.
Как описать, что я испытала, увидев её?
Бледно-молочно-зелёная летом, всегда холодная – температура воды редко бывает выше 10 градусов – она несла свои бурные воды с мощным гулом.
Подойдя к ней, я сразу почувствовала, что Катунь – живая. Живая, умная, могучая, волевая, своенравная.
Передо мной бурлили водовороты, омывая где-то там на её дне острые большие камни, и волны уносились одна за другой, непреклонные, неумолимые, неостановимые. А по берегам реки стояли горы, подставив спины и бока жаркому солнцу.
С того самого первого раза, приезжая на Алтай, я прихожу к Катуни как к подруге, ладони опускаю в холодную воду, или сижу на скалах, смотрю, как она катит свои волны, закручивая их в буруны и водовороты.
Когда воцаряется ночь, Катунь словно опускает тёмный непроницаемый занавес. Ничего не видно, только слышен шум воды и мириады каких-то легкокрылых существ носятся в свете луны.
Она вечная. Нас не было, а она уже была, и будет, когда нас не станет.
Когда вы окажетесь, как и я, на берегу этой реки-красавицы, вам, может быть, захочется войти в воду, а кто-то самый смелый даже решит искупаться. Не делайте этого. Катунь строптива, не выносит фамильярности и может поступить коварно с тем, кто проявил по отношению к ней панибратство.
Все мы, кто ездит на Алтай постоянно, знаем леденящие душу истории, как какой-то турист вошёл в воду у берега, чтобы почистить зубы, оступился, и его унесло течением.
Глубина Катуни может быть довольно велика (например, в районе Ороктойского моста – около 70 метров), дно каменистое, водовороты бурные, и у того, кто оказался в воде, почти нет шансов выбраться живым.
Другой случай – девушка на «Мерседесе» решила подъехать к обрывистому берегу, почва осыпалась, и машина вместе с ней упала в Катунь. Девушку не нашли.
Поэтому просто любуйтесь Катунью.
Опустите руки в её воды, ощутите, как она уносит стремительно ваши печали, заботы, грусть, сомнения, слабости.
Не перечьте ей. Она здесь главная. Её название – Кадын – с алтайского переводится как «хозяйка», «госпожа».
Осенью воды Катуни становятся необычайно яркими.
В начале сентября они нефритовые.
Но уже ближе к октябрю, когда сильнее ночные заморозки, ещё насыщеннее становится цвет воды.
В мою любимую пору золотой осени, когда горы пестреют зеленью елей, яркой желтизной берёз и багрянцем рябин, клёнов и осин, Катунь облачается в бирюзовый убор.
Читайте также:👩👧👦
Этот невероятный и сложный цвет, между голубым и зелёным, каждый раз поражает.
Осенью Катунь как будто становится тише, готовится к зимней спячке.
Её воды, весной и летом несущие мелкую породу из-под ледников Алтая, бурные, словно они сердятся и бунтуют, к осени порой кажутся почти недвижимыми и переливаются словно бирюзовый шёлк.
Вас может заинтересовать:
Ранее:
Далее:
✅©ГалопомПоЕвропам
Встретимся в новом путешествии!
