«ПРЕКРАСНО БЫЛО В ВЕЛИКОКНЯЖЕСКОМ…»
О судьбе Анны Герман написаны несколько книг, сняты документальные фильмы, а сериал «Анна Герман. Тайна белого ангела» открыл ее творчество для миллионов молодых слушателей сегодняшнего поколения. Судьба Анны Герман связана с Россией не только творчески. Связывают знаменитую певицу с нашей страной и кровные узы. Это и есть «неизвестные факты», которые открываются только с годами, уже не устами самой певицы, а в кропотливой исследовательской работе биографов. Сегодня речь пойдет о родовом гнезде Анны Герман, скрытом на прекрасной земле Кубани.
Почти 15 лет назад я был проездом на Кубани, ехал мимо Невинномысска и вспомнил историю о том, что где-то в этих краях находилось село Великокняжеское, откуда тянется родовая линия Анны Герман со стороны матери. Никаких подробностей мне не было известно. В 2003 году я познакомился с мамой Анны Герман – пани Ирмой Мартенс, я помню многие наши разговоры, в каждом из которых эта пожилая женщина (пани Ирма дожила до 97 лет) вспоминала родное село Великокняжеское. Это ее родина, родина ее отца и матери и именно оттуда, с кубанской земли тянется материнская родовая линия Анны Герман.
Окунемся более чем на сто лет назад… В 1863 году недалеко от Невинномысска голландскими и немецкими переселенцами была основана колония Великокняжеское, среди основателей которой были и предки Анны Герман. Прадед Анны по материнской линии Абрам Яковлевич Фризен строил элеваторы при расположенной недалеко от Великокняжеского станции Богословская.
18 января 1886 года в Великокняжеском родилась Анна Мартенс, бабушка Анны Герман, а 15 ноября 1909 года там же родилась и мать будущей звезды – Ирма Давидовна Мартенс.
Недавно в Польше были впервые опубликованы дневники и воспоминания пани Ирмы, в которых она подробно описывает жизнь Великокняжеского в начале XX века, свое детство и быть российских немцев на Кубани. Этот документ – уникальное свидетельство о давно ушедшей эпохе. Обратимся к воспоминаниям матери Анны Герман:
«Вокруг колонии раскинулась до самого горизонта степь. В больших садах возле домов с весны до осени росло множество сортов цветов, запах которых перемешивался с запахом степных трав. В ясные дни на заре сверкали нежные, безупречно белые, как бы висящие над горизонтом, далекие вершины Кавказа. Зимой тридцатиградусный мороз сковывал степь и жилища, а укрывающий все снег придавал окрестностям сказочный облик.
Да. Прекрасно было в Великокняжеском.
Мы жили в небольшом каменном доме, скромном, стоящем на Почтовой улице. Были в доме три комнаты и кухня, в покои эти входили через пристроенную переднюю. В самой большой комнате висела прекрасная керосиновая лампа на тридцать свечей с абажуром. С другой стороны дома располагались, по старинному голландскому обычаю, конюшни и хлев. Туда входили прямо с кухни. Напротив дома был выстроен каретный сарай, вмещавший разные средства передвижения тех времен: карету, линейку, двуколку, бричку и фаэтон - отец служил волостным курьером. Еще у нас было небольшое хозяйство. Родные арендовали, кроме этого, десять десятин земли, платя по пять рублей за одну десятину в год, чтобы был корм для коней и основные продукты – мука и масло. В саду росли абрикосы, вишни, сливы, несколько персиковых деревьев. Все владение было окружено, как изгородью, шелковицами, а перед домом, где был цветник с розами, стояли три ясеня, очень высокие, которые казались бодрствующими над жильцами дома верными стражами.
Колония Великокняжеское, основанная голландскими переселенцами, а вернее, их потомками, рожденными уже в России, становилась местом, где охотно селились люди других народностей – немцы, поляки, русские.
Скорей всего, привлекали их к этому лад, порядок, достаток и хорошая организация жизни работящих людей. Знаю, что так было и в других голландских колониях. Я помню фамилии и семьи некоторых поляков, живших в Великокняжеском. Напротив нашего владения держал маленький магазин пан Гюнтер. Немного дальше, тоже на улице Почтовой были дома двух братьев Жаков – Рудольфа и Хенрика. Помню еще семью Дылеских и главу семейства, вправлявшего кости, если кто-то вывихнул руку, ногу, или повредил позвоночник. Жило в великокняжеском еще семейство Качмарков, а в недальнем Невинномысске принимал пациентов доктор Венцковский -«Frauenarat», пользовавшийся огромным уважением. Мужем моей тетки был поляк Радовский, а у мамы был двоюродный брат – лекарь Петр Завадский. Он тоже пользовался большим признанием, и когда приезжал к нам, с визитом, это было событием. В Великокняжеском и окрестностях жили, вместе с католиками и православными, адвентисты – прихожане костела, бывшего в двенадцати километрах в станице Рождественской. Все эти люди жили согласно, независимо от национальности и вероисповедания относясь с уважением, и пониманием друг к другу.
Вспоминаю школу в Великокняжеском. В те годы школа была хорошо обустроена, двери всегда распахнуты для учеников. Перед началом занятий все собирались в большом зале на общую молитву. На доске было написано, что именно исполнять в этот день. Учителя вставали на возвышении и руководили хором учеников, а после общей молитвы все расходились по своим классам.
На стенах того зала висел большой красочный портрет царя Николая II и царицы. Позже их сменили Ленин и Троцкий, тогда же утихли песни и молитвы. За школой было большое кладбище, укрытое в тени деревьев, там находили свой последний приют жители колонии. Там были похоронены отец и оба мои деда.
Последствия революции 1917года не раз охватывали тихое Великокняжеское. Зловеще дали о себе знать они в 1919 году, когда Советская власть арестовала двоих моих братьев - Давида и Генриха. Их обвиняли в том, что они, работая в волостной управе, выдали человеку, которого разыскивали революционные власти, пропуск для проезда в ближайший поселок Невинномысский.
Помню день, когда я с родными ехала на суд над братьями, в лежащую километрах в двадцати станицу Казминка. И сейчас еще неясно вижу лица родных людей, не знающих, чем закончится разбирательство. Только благодаря предусмотрительности, смелым и решительным действиям отца, знавшего местные власти, братья избежали расстрела.
В апреле 1922 года в Великокняжеском умер от тифа наш отец (дед Анны Герман - прим.). Вместе с его уходом мы утратили основы нашего существования - маленькое домашнее хозяйство не могло обеспечить средств для жизни семьи. Немного раньше смерти отца дом покинули двое старших братьев и старшая сестра.
Все больше работала мама. Я поехала в Армавир в надежде получить работу в тамошней аптеке. Аптекарь посмотрел на наивную девушку, развел руками и сказал, что не может дать мне даже должность помощницы. Вернулась домой. И так начался этап моей жизни, наполненный наукой, трудом и заботой о выдержке и терпении.
В 1928 году я окончила пятилетнюю гимназию - Александродарскую школу второй ступени колонии Великокняжеское. 15 июня я получила аттестат зрелости, в котором значилось, что во время учения «обнаружила особую любовь к литературе». Наверное, это была заслуга учительницы русского языка – Ольги Диевны Мазаевой, которая организовала также и наш школьный театрик. А муж ее был учителем физики. Хотя я уже давно не лелеяла мечту стать доктором, решила найти работу, чтобы помогать семье - учиться не могла по той же – материальной причине. Окончание гимназии давало мне возможность поступить на учительскую должность, поэтому решилась ехать в Западную Сибирь, где всегда было много работы. В тот же самый год в Сибирь уехали мои подруги: Ольга Феттер, Анна Конрад и друг Генрих Фишер. Покидая родной дом, добавляла себе храбрости, призывая образ отца, часто повторявшего по-голландски: “Sie jeracht on fercht die fer seenem” (Поступай справедливо и ничего не бойся.) Мать и сестра простились со мной на железнодорожной станции Невинномысск…»
В Великокняжеское Ирма Мартенс вернулась ненадолго в 1929 году, после чего уехала учиться в Одессу, а вскоре судьба забросила ее в Среднюю Азию, где 14 февраля 1936 года в Узбекистане, на границе с Туркменией в городке Ургенче родилась Анна Герман.
Сердце Ирмы до последнего дня ее жизни (она умерла в 2007 году) болело о родном Великокняжеском. В 60-е годы ей представилась возможность всего на день выбраться на Кубань, но то, что осталось от ее родной колонии, она назвала «разрухой» и «запустением».
На кладбище в Великокняжеском нашли свой последний приют ближайшие родственники Анны Герман: ее прадед Абрам Яковлевич, прабабушка Катарина Ивановна, дед Давид Петрович, тетя Герта Давидовна. Не счесть и дальних родственников. Где теперь это кладбище? Время уничтожило даже следы этих захоронений, потомки голландец и немцев, живших в Великокняжеском разъехались по всему свету, огромная диаспора выходцев из Великокняжеского поселилась в Канаде.
Мне не довелось побывать на месте этой колонии, сейчас там находится село Кочубеевское и жители этого села, наверняка, не догадываются, какая интересная история у этой земли и что именно отсюда тянется материнская линия родословной Анны Герман.Вселе Кочубеевское даже сохранились некоторые здания эпохи голландской колонии: бывшая аптека, школа, сыроварня…
В местах, связанных с Анной Герман, проводятся исследования, находятся документальные подтверждения, уникальные материалы, говорящие не только о судьбе певице, но и о судьбе эпохи.
***
Наверняка в архивах сохранились фотографии или документы о колонии Великокняжеское и ее обитателях. Публикация воспоминаний матери Анны Герман проливает свет на многое из прошлого этого села. Сохранилось ли кладбище, на котором похоронены предки Анны Герман? Знает ли кто-то из местных жителей, где была улица Почтовая, где находилось родовое гнездо предков Анны по линии матери? На эти вопросы нам скоро предстоит ответить.
К сожалению, сама Анна Герман никогда не была в Кочубеевском, ее гастрольный маршрут несколько раз пролегал вблизи мест, откуда проистекают ее корни, она пела в Краснодаре, Ростове-на-Дону, Новороссийске, Сочи.
Если кто-то может помочь мне в поисках этих материалов и «следов» Великокняжеского – прошу написать на мою личную электронную почту: 5175587@mail.ru
Подготовил: Иван Ильичев-Волкановский. Фото из архива автора
