Современные блюстители и блюстители нравственности, которые клеймят молодых девушек за "боевой раскрас" или экстравагантные наряды, явно не знакомы с модой минувших эпох. Русские красавицы семнадцатого века, которые выходили из дома только в гости к ближайшим родственникам или в церковь, белились и румянились похлеще современных "звезд", а европейские путешественники, потрясенные московской экзотикой, оставили об этом самые поразительные рассказы.
"В городах женщины румянятся и белятся, притом так грубо и заметно, что кажется, будто кто-нибудь пригорошнею муки провел по лицу их и кистью выкрасил щеки в красную краску. Они чернят также, а иногда окрашивают в коричневый цвет брови и ресницы".
Адам Олеарий, немецкий путешественник и географ 17 века
Нельзя сказать, чтобы европейские дамы того времени не употребляли косметики: красились, да еще как! Пример - английская королева Елизавета Первая, которая настолько активно боролась с разрушающим воздействием времени, что это отмечали все близкие ко двору современники. Одни историки считают, что европейские сестры наших русских красавиц накладывали белила и румяна более искусно, другие - что европейские путешественники просто преувеличивали дикость обычаев этих загадочных русских, чтобы поразить и шокировать охочих до всякой экзотики соотечественников.
Русские красавицы, принадлежавшие к самым высшим слоям знати, просто не могли отказаться от косметики - такой поступок оценивался как настоящий бунт против приличий. Известен случай, когда одна из московских красавиц, княгиня Черкасская, отказалась от этого обычая, считая, что она и так достаточно хороша. Тогдашний "высший свет" устроил ей настоящий бойкот за то, что она не следовала общим правилам и не покрывала своего прекрасного лица искусственной "штукатуркой".
И вместе с тем те же любознательные иностранцы признавали, что русские женщины от природы чудо как хороши:
«Женщины в Московии имеют изящную наружность и благовидную красоту лица, но природную красу их портят бесполезные притирания. Они так намазывают свои лица, что почти на расстоянии выстрела можно видеть налепленные на лицах краски».
Энтони Дженкинсон, полномочный посол Англии в России при Иоанне Грозном.
А богатые одежды знатных женщин Московского царства вызывали неподдельное восхищение:
«Благородные женщины (называемые женами боярскими) носят на голове тафтяную повязку (обыкновенно красную), а сверх нее шлык белого цвета. Сверх этого шлыка надевают шапку (в виде головного убора, из золотой парчи), с богатою меховою опушкою, с жемчугом и каменьями. В ушах носят серьги в два дюйма и более, золотые, с рубинами, сапфирами или другими драгоценными каменьями. Летом часто надевают покрывало из тонкого белого полотна или батиста, завязываемое у подбородка, с двумя длинными висящими кистями. Все покрывало густо унизано дорогим жемчугом. Когда выезжают верхом или выходят со двора в дождливую погоду, то надевают белые шляпы с цветными завязками. На шее носят ожерелье, в три и четыре пальца шириною, украшенное дорогим жемчугом и драгоценными камнями.
Верхняя одежда широкая, называемая опашень, обыкновенно красная, с пышными и полными рукавами, висящими до земли, застегивается спереди большими золотыми или, по крайней мере, серебряными вызолоченными пуговицами, величиною почти с грецкий орех. Сверху, под воротником к ней пришит еще другой большой широкий воротник из дорогого меха, который висит почти до половины спины. Под опашнем, или верхнею одеждою, носят другую, называемую летником, шитую спереди без разреза, с большими широкими рукавами, коих половина до локтя делается, обыкновенно, из золотой парчи, под нею же ферязь земскую, которая надевается свободно и застегивается до самых ног. На руках носят весьма красивое запястье, шириною пальца в два, из жемчуга и дорогих каменьев. У всех на ногах сапожки из белой, желтой, голубой или другой цветной кожи, вышитые жемчугом".
Джайлс Флетчер, английский поэт и дипломат 16 века
Даже не вникая в модную терминологию эпохи Ивана Грозного, легко догадаться, что эти нарядные и яркие одежды выглядели очень красиво.
А при свете восковых свечей, которые освещали православные храмы и покои состоятельных горожан, русские красавицы выглядели настоящими царевнами из сказки.
Именно такими увидел их исторический живописец Андрей Рябушкин, автор картины "Русские женщины 17 века в церкви" и других замечательных полотен, которые хранятся в самых прославленных музеях нашей страны.
В ту пору российское образованное общество открывало для себя красоту повседневного быта допетровской Руси - страны, которую совсем недавно считали воплощением отсталость и средневекового невежества. Увидеть подлинный облик наших предков помогали труды историков - таких, как классик исторической науки Василий Ключевский и автор книг, посвященных повседневной жизни московских царей в 17 веке. Огромную роль в восстановлении подлинного облика старой Руси сыграли произведения влюбленных в русскую историю произведения писателей и композиторов, но главное - творения художников, которые воссоздавали этот утраченный мир в живых образах и красках.
Одним из таких художников стал Андрей Рябушкин, сын крестьянина-иконописца и выпускник Российской Академии художеств. Как и многие российские живописцы второй половины 19 века, он начинал с жанровых картин в духе художников-передвижников. Были у него и работы на библейские сюжеты. Но настоящим призванием художника стало открытие допетровской России - мира ярких красок, сказочных теремов, нарядных одежд и полных достоинства людей.
"Художество было у него в крови", - вспоминают об Андрее Рябушкине современники. "В крови" была у него и любовь к странствиям: не получив золотой медали, он отправился в поездку по старинным городам и монастырям, посетил Новгород, Кострому, Ярославль, Ростов Великий, делал копии фресок старинных мастеров. Его привлекали не грандиозные исторические события, великие битвы и деяния сильных мира сего, а жизнь "обывателей" - купцов, ремесленников, стрельцов, знатных боярынь и простых горожанок. В них он видел не музейные манекены и не смешных "дикарей", а знающих себе цену обитателей большого города, хозяев собственной жизни, которым неведомы соблазны суматошной европейской цивилизации.
"Рябушкин - не «исторический живописец» мертвенного академического характера, а ясновидец и правдолюбец минувших жизней", -
писал об этом другой тонкий психолог минувших эпох - художник и критик Александр Бенуа.
Работы Александра Рябушкина можно увидеть не только в музеях, но и на улицах российских городов, любимых отечественными и приезжими туристами. К примеру, он был одним из авторов мозаик Спаса-на-Крови в Санкт-Петербурге, созданного в подражание многоцветным храмам Московской Руси. Его руками создана и роспись плафона петербургской Консерватории имени Римского-Корсакова ("зал Глазунова"), отреставрированная уже после Великой Отечественной войны советскими художниками.
Увы, многих произведений Андрея Рябушкина и его современников не увидит уже никто и никогда. Достаточно вспомнить о судьбе Новочеркасского кафедрального собора (художник был одним из авторов эскизов его росписей), который был превращен в 1930-е годы в склад и вновь открылся как храм лишь в 1980-е годы.
Остается утешаться тем же, что похожей был судьба многих художественных шедевров не только в России. Величественные храмы и дворцы, произведения живописи и прославленные иконы становились жертвами не только войн, революций и религиозных потрясений, но и меняющейся моды. Такой была судьба прославленного Собора парижской Богоматери, который спас от уничтожения великий роман Виктора Гюго.
Не менее трагической была и судьба древних русских икон, которые оказывались чуть ли не на свалках, в лучшем случае - реставрировались самым варварским образом задолго до Октябрьской революции и объявленной государством борьбы с религией.
Это было связано как со снисходительным отношением к искусству старой Руси, так и с тем, что многие служители Церкви видели в иконе не произведение искусства, а требующий обновления священный предмет, даже если это была икона кисти Андрея Рублева. Так что открытие подлинного облика допетровской России совершилось относительно недавно - примерно в те же годы, когда мир узнал о древнейших цивилизациях Крита и Трои, а изучающие "детство человечества" антропологи погружались в глубины доисторического прошлого..
Понравился рассказ? Похвалите его автора!
