Глава 2.
Весь следующий день Бахметов раздраженно копался в бумагах о комбинате, по пути советуясь с Хилькевичем и Бардиным в вопросах подготовки к возможным силовым акциям москвичей. Ройзман отставал пока на два хода; но, при случае, мог мобилизовать ресурс адвокатских проволочек для выигрыша времени на сбор свидетельств о насилии «нукеров» над акционерами в Горске.
– Шалтай – калач тёртый и стратег себе на уме, – кивнул головой прилетевший из Петербурга Раевский при отчете Бахметова о беготне за сутки, – переводом денег займусь я сам. Значит, бизнес уже побежал из нижних подвалов мэрской опеки. Информатор из структур гонорар получит, если всё пройдет по указанному им плану. Такие люди – в цене, но контроль за ними нужен тройной. Не забывайте о спиче перед Центром – сегодня. Сам не люблю любой словесный поток, но эти встречи есть нужная миру формальность, на которой строится базис всех трендов. – Бахметов хотел спросить, зачем Гольц привезла в Москву акции, но Раевский уже был отвлечен звонком министра финансов.
В семь часов вечера Сергей вошёл в квартиру Раевского на Солянке. Уже с порога прихожей на плечи легла пелена сгустившихся под потолком запахов дорогих одеколонов и тканей новых костюмов. Расплывающаяся вглубь перспектива анфилады укреплялась стоящим перед каждым косяком двери мужчиной с переговорным устройством в руках. В большой гостиной за длинным столом с минеральной водой и легкими закусками сидели человек двадцать гостей, из которых Бахметов узнал пока только молодого человека с седыми волосами.
− Вы позволите начать? – тихо спросил Раевский у расположившегося рядом с ним улыбчивого мужчины с красивым вытянутым лицом и неподвижными глазными яблоками. – Думаю, господа, − Раевский кивнул уже всем присутствующим, − пришло время объявить цели деятельности нашей общественной организации – а ей уже стукнул ровно год, – поскольку в любой деятельности должен быть смысл. Возможно, сегодня будет интересный разговор. Давайте устрою какую-нибудь завязку в рамках закона жанра. – Раевский уже сам улыбнулся и оглядел периметр стола. – Человечество, как мы все понимаем, стоит на пороге серьёзных разломов; и горе той цивилизации, что забудет защитить себя в эпоху катастроф. Мир многомерен, но есть опорные точки управления людьми – политика, экономика, деньги, идеи и проч. Иногда средства так сливаются между собой, что трудно выявить их первичную природу; но людей берут и кондовыми до простоты методами – и, надо же, это часто имеет эффект. Человеческая психика – сложная система, и порой не поймёшь, какие побудительные мотивы сыграли свою речь в достижении результата; и картины бывают сверхказусные.
От отвлечённых разговоров перейду к конкретике схем. Последние десятилетия с ужасающей откровенностью показали, что деньги стали определять все способы поведения большей части человечества. Окинем взором континенты – про Северную Америку говорим хорошо или ничего, Южная захвачена долларовой лихорадкой – но удивительным образом сожительствует с возвышенностью католического настроя; Африка по большей части выглядит испорченным подростком, готовым за карманные деньги прибить хоть собственную бабушку, – в дальнем конце стола кто-то засмеялся. – Западная Европа на общем фоне смотрится комичней остальных, поскольку смогла за века расположить состав собственных лицевых мышц в бесконечно благообразную улыбку, но попробуй попросить здесь хоть евро – узнаешь цену европейской благожелательности, скрывающей всю палитру ощущений: от брезгливости – до желания загрызть своего и чужого.
– Рассказал бы я пару историй об их благожелательности, – один из гостей повернул поочередно лысеющую голову с вмятиной на лбу к соседям справа и слева – Бахметов вспомнил в нём говорившего на даче о Калифорнии и клянчащих доллар туземцах.
– У каждого из нас есть на этот счет пара историй, Вадим Игоревич, – усмехнулся Раевский. – В анналы истории германцы войдут бессменными чемпионами неоправданного стяжательства. Россия на карте поклонения Тельцу, – продолжал он, – охвачена пламенем, впрочем, обманчивым, пожирания деньгами всех возможных ценностей. Мы, как обычно, не вписываемся ни в какую схему; и лишь Провидение знает, куда мы двинем собой. Буддийская Азия резко сдаёт Тельцу ценности Сидхартхи; но ислам Востока, да и в Африке, прочно держит позиции, – хотя ему ещё предстоит держать проверку на искушения кредитного рая. Индия вряд ли в ближайшие двадцать-сорок лет изменит Вишну, как и Китай – своим конфуцианско-коммунистическим заветам. Индия, однако, всегда будет сидеть в позе лотоса. Осталась Австралия, созданная как государство во имя идей наживы колонизаторов. Подведём итог, и определим вектор устремлений возможных интересантов в делах склонения – а мы сейчас заговорим об этом, – мира к себе. Ни много, ни мало, – а целого мира.
– Это возможно? – спросил Вадим Игоревич.
– Уже да. Нужно, правда, выяснить, какими методами. Люди здесь собрались искушенные в политике и финансах, поэтому позволю себе до предела упростить логическую цепочку, и представить всё в виде простой комбинации. Население большей части территорий земного шара, как выясняется, готово с радостью встряхнуть ушами при звуках боевого горна маммоны. Соблазнять людей непосредственно деньгами неэтично и пошло – поэтому, дымовой завесой мотивации для заинтересованных, как мы стали называть, сторон должны стать идеи полной свободы человека во всём, что касается его поведения в рамках законодательства. Если законодательство либерализировать до предела – в связке с идеей ценности денег (а тем более, больших денег) оно может подарить величайшие перлы юриспруденции о разрешении, например, женщине выйти замуж за стол или мужчине жениться на самце отряда крыс. А там недалеко и до великой культурной революции в сфере прав – съесть, например, текст «Библии», или совокупиться на публике с системным блоком «Интела».
− Но ведь все эти тенденции реализовываются сейчас на Западе, − сказал кто-то из угла комнаты.
− Вот видите, − засмеялся Раевский. – Половина человечества находится на пути к великой культурной революции, и не требуется никакого политехнологического вмешательства в дела разврата маловерных. Таким образом, на плечах этих тенденций вползаём в новую реальность, и тогда – кто знает – в пространстве мира могут остаться три реальных игрока: Китай, ислам и …
− Запад-то сгниёт! – иронично сказал кто-то из угла комнаты.
− … Россия. – закончил Раевский.
− У нас самих разврата понавожено – никакому Авгию не снилось, − засмеялся Вадим Игоревич.
− И Россия, − усмехнувшись, даже не повернулся в его сторону Раевский, − это – данность, нравится она кому или нет. Считайте мою речь прелюдией к беседе о процессах естественного сближения культур. На этот счет хотел поделиться парой слов Сергей Александрович Бахметов.