В один из наших приездов в Москву мне купили чёрные, лаковые ботинки на молнии с бантиком. Этот бантик и блестящая, скрипучая кожа разбудили маленькую, надоедливую бабу. Всю дорогу от обувного магазина до дома я негодовала и просила маму немедленно извлечь обновку из коробки и надеть на мои ходули.
Мы все такие: Иллюзия Андреевна (бабушка), папа и я. Нам надо сразу. Купил тряпку - надел у кассы, в старую высморкался, скомкал и пошёл. А мама и Мария Дмитриевна любили хоронить вещи в шкафу до тех пор пока они из моды не выйдут. У них это называлось "поберечь".
Новые ботинки отправили "поберечь" в антресоль, а меня выкинули во двор в старых сапогах.
Зайдя за дом и пробежавшись по всем лужам, я вернулась домой с мокрыми ногами.
- Ничего особенного не делала. Просто шла и промочила. Старые они уже, протекают, - отвечала я на вопросительный взгляд мамы.
Меня переобули в кеды. Кеды созданы для того, чтобы их ухайдокивать. Я справилась за минут пять. Следующими по плану шли резиновые сапоги. Тут всё не так просто, но на них у меня были особые планы. Ну а потом мне, конечно, наденут новые ботинки. И это будет настоящая победа смекалки над скупердяйством.
Через несколько минут я вышла из подъезда в красной резине и отправилась к подъезду моей поклонницы Машки. Машка была сильно младше и поэтому все мои идеи принимала за отблески гениальности, пусть и с оттенком идиотизма.
- Маш, тащи свою Авдотью! Будем из нее капитана делать,- скомандовала я.
Маша понеслась галопом домой, сверкая подковами и предвкушая нескучный вечер.
Подруга притаранила белую крысу с красными глазками и мы отправились за дом к большой, глубокой луже.
Тем временем Тамара Ивановна(мама) решила провести частное расследование и выждав за углом минут пятнадцать, вышла к нам с Марией. Как раз в этот момент я возила по грязной луже сапог с обалдевшей крысой на борту.
У Авдотьи выдался реально сложный день. Некогда белоснежная шерсть приподнялась в грязный ирокез. А сверху прямо над крысиной головой из сапога торчал флаг из лепестков колокольчика. Я громко орала подруге, что "Мы идём на абордаж!" По другую сторону лужи Машка торопливо шпиговала второй сапог мокрым чернозёмом, чтобы тоже воткнуть в него своё знамя и принять бой.
При каждом моём вопле капитан-Авдотья закрывала глаза и срала в сапог. Поэтому Тамара Ивановна предстала никем иным, как спасителем капитанов, которые не планировали такую карьеру и слегка пересрали. Мама стояла и смотрела, как я в мокрых носках бегаю вокруг лужи и подгоняю подругу. Машка первая заметила неладное и попросила отдать ей крысу, т.к "Авдотье пора спать".😳
Я несколько удивилась размеренному режиму крысы, но увидив маму, всё поняла. Машка чмокнула живность в грязную маковку и со словами: "Хорошая моя, пойдём скорее домой...." газанула так, что Авдотья чуть не сдохла в стопервый раз за сегодня.
Тамара Ивановна пожелала Маше "сладких и снов" и посмотрела на меня с многообещающей ухмылкой, в которой было всё: и немного свистулей за испорченные кеды, и стирка обосраных сапог, и возмездие за нервяки Авдотьи.