В последние годы огромный прогресс в науке о питании перевернул многие исторические парадигмы. Во-первых, большое количество доказательств установило актуальность конкретных продуктов питания и общих рационов питания, а не отдельных питательных веществ (например, общего жира, витамина Е) для сердечно-сосудистых и метаболических нарушений. Во-вторых, в настоящее время известно, что пищевые привычки оказывают влияние на различные сложные молекулярные и физиологические пути, ясно указывая на то, что их полное влияние на здоровье нельзя экстраполировать на какой-либо один суррогатный результат (например, общий холестерин). В-третьих, при долгосрочном риске ожирения растущие данные указывают на то, что качество пищи может быть более релевантным, чем подсчет калорий: различные продукты питания оказывают независимое от калорий влияние на сложные модуляторы долгосрочного регулирования веса, включая голод, сытость, награду мозга, метаболические реакции, синтез печеночного жира, функцию адипоцитов, метаболические расходы и микробиом.
Однако по мере того, как наука отходила от чрезмерно упрощенных парадигм, наш мир не поспевал за ними. Многие нынешние приоритеты по-прежнему коренятся в устаревших понятиях. Например, в то время как научные достижения установили отсутствие последствий для здоровья, связанных с уменьшением общего содержания жиров в продуктах питания или общего рациона питания, и соответствующего полезного воздействия здоровых жиров, низкокалорийные продукты питания часто все еще поощряются, в то время как богатые жирами здоровые продукты питания избегаются.
Для решения проблемы ожирения многие стратегии сосредоточены на сравнении и отборе продуктов питания на основе содержания калорий, а не на модулирующем воздействии на долгосрочный контроль веса, что приводит к парадоксальным и пагубным решениям. Так, в государственных школах США запрещено цельное молоко, в то время как шоколадное обезжиренное молоко разрешено. Закуски, богатые орехами, осуждаются за слишком высокое содержание жира. Заправка для салатов без жира - искусственная смесь из крахмала, сахара и соли - рекомендуется вместо здоровых, богатых фенолом растительных масел. Почему эти парадоксальные рекомендации так распространены? С небольшим отрывом от истории, их происхождение становится более ясным.
Современная наука о питании удивительно молода. В то время как можно было бы выбрать несколько этапов, есть одна важная дата - 1932 год, когда был выделен первый витамин - витамин С. В 1747 году капитан Джеймс Линд заметил, что цитрусовые могут защитить от цинги. Это привело к тому, что британские моряки стали добавлять в рацион лимонный и лаймовый сок - и, таким образом, к их знаменитому прозвищу: "Лайм". Тем не менее, многие оставались скептически настроенными, и только в 1932 году, почти 200 лет спустя, наука о питании смогла окончательно документально подтвердить, что витамин С может помочь вылечить от цинги.
В течение следующих 2 десятилетий, конвергенция научных и геополитических событий усилили этот первоначальный акцент на дефиците одного питательного вещества. Во-первых, волны научных открытий установили причины / способы лечения других основных дефицитных заболеваний: например, тиамин (авитоминоз), ниацин (пеллагра), витамин А (ночная слепота), витамин D (рахит). В то же время Великая депрессия и Вторая мировая война привели к реальной и опасающейся нехватке продовольствия, что значительно усилило обеспокоенность по поводу дефицита рациона.
В совокупности эти события дали первые «Рекомендованные диетические нормы», созданные во время «Национальной конференции по обороне в 1941 году», созванной президентом Франклином Рузвельтом для подготовки к войне; и первые национальные руководства США по продуктам питания (предшественники диетических руководств), основным направлением которых было свести к минимуму дефицит отдельных витаминов и питательных веществ у населения.
Только в конце 1970-х годов - действительно в последнее время - основные диетические руководящие принципы и преобладающая наука о питании начали серьезно фокусироваться на хронических заболеваниях, таких как сердечно-сосудистые заболевания, ожирение, диабет и рак. За удивительно короткий период успехи в области сельского хозяйства, переработки, распределения и обогащения продуктов питания в значительной степени преодолели дефицит отдельных питательных веществ в странах с высоким уровнем доходов. Вместо них была признана растущая эпидемия хронических заболеваний. Однако после десятилетий сосредоточения внимания на лечении болезней с дефицитом питательных веществ и достижения успеха в этой области в научных и политических подходах доминировали парадигмы, основанные на использовании отдельных питательных веществ.
Новые методы исследования хронических заболеваний, которые по своей природе развиваются и проявляются на протяжении многих лет или десятилетий, находятся в зачаточном состоянии. Таким образом, ученые и разработчики политики привыкли к редукционистским подходам и располагали сравнительно ограниченными сведениями о рационе питания и хронических заболеваниях, например, на основе грубых межнациональных/экологических сравнений, ранних опытов на животных и краткосрочных исследований результатов использования грубых суррогатов (например, общего холестерина), главным образом у мужчин среднего возраста.
В совокупности эти факторы привели к чрезмерно упрощенным выводам.
Продолжение в следующей статье…