Явилась мамаша к директору школы, В директорской комнате стала шуметь, Слова, вылетая, жужжали, как пчёлы, Которых в лесу растревожил медведь: «Товарищ директор! Мне тяжко до боли, Как будто мне врезалась в сердце пила. Вы только представьте себе: из-за Коли, Я дважды вчера валерьянку пила! Прошу вас признать справедливости ради: Меня этот случай морально убил. По-вашему, педагогично, что дяде За ужином Коля вчера нагрубил! Не только лишь дяде - родному папаше Сынок надерзил. Мальчуган грубоват!..
Ну что ж! Таково воспитание ваше!
В нём виден какой-то особый уклад,..
Родители вашей системе не рады, Плохих вы готовите нам сыновей!
У вас в педагогике странные взгляды, Куда вы там смотрите, в школе своей?» И дама, прослывшая шумной и прыткой, Директора взглядом пронзила насквозь. И яд в этом взгляде имелся в избытке, Немало сарказма у дамы нашлось.
Директор ответил: «Печальнейший случай! И школа совместно с семьёю скорбит: Ведёт себя Коля и в школе не лучше: Елене Петровне нередко грубит. Вам знать интересно: не наша вина ли. Что Коля идёт по дурному пути? Мы вас для беседы не раз приглашали, Но вы к нам, увы, не желали придти...»
Вдруг дама, прослывшая шумной и прыткой, Язык прикусила: ей вспомнились дни, Когда приходили из школы открытки,— В шкатулку для ниток летели они. Известна судьба этих школьных открыток: В шкатулке хранились они не прочитаны. ...Должно быть, виновна шкатулка для ниток.
Что Коля у мамы такой невоспитанный!