Но мы продвигались вперед, хотя и медленно, с потерями. В плен брали небольшими группами. Помню, первую группу пленных человек 5-6 взяли бойцы нашей роты во главе с комсоргом батальона младшим лейтенантом Бондаренко. Это были закутанные в тряпье, обросшие, обмороженные, исхудалые вояки испанской «голубой дивизии». Как попугаи они твердили одно и то же «Гитлер капут». Фашисты отступали.
Но лишь через несколько дней упорных боев нам удалось сломить очаг сопротивления противника, примерно в центре Красного Бора занять выгодные рубежи. Противник отошел на южную окраину и прочно укрепился там на заранее подготовленном рубеже, прочно удерживал станцию Поповка. На этом рубеже наше наступление было приостановлено на много дней. Но большая часть населенного пункта нами была освобождена. Мы заняли всю северную, восточную и юго-восточную часть населенного пункта, заняли пристанционный поселок и вплотную подошли к станции Поповка.
В ожесточенных боях за Красный Бор и пристанционный поселок отважно дрались наши воины: солдаты, сержанты, командиры взводов, рот. Смертью храбрых пал здесь командир 2 роты лейтенант Дубовик(или Дубовенко), тяжело ранен командир 3 роты лейтенант Тараканов. Как и под Воронежом отважно сражался командир роты старший лейтенант Боткин Иван Андреевич, командир роты ПТР старший лейтенант Юрасов Петр. Умело командовали, организовали бой начальник штаба старший лейтенант Истомин и командир батальона Балахонкин. После освобождения северной части Красного Бора тылы нашего батальона переехали ближе к своим подразделениям – на северо-западную окраину Красного Бора и расположились в каком-то саду под тополями и соснами. Здесь они окопались, замаскировались, перетащили сюда кухню. А метрах 200-300 южнее находилась небольшая церквушка с рядом стоящим домиком(сторожа, наверно). Здесь расположилась наша санчасть во главе с врачом капитаном Куликовым Яковом Исаевичем.
Когда наше положение стабилизировалось и какое-то время было затишье, я находил причину и приходил с передовой (это 1-2 км) к своему другу и всей почтенной нашей компании в санчасть к Куликову. Ведь у него всегда спирт и боевые сестры. Здесь и патефон с пластинками нашей любимой Челиты. А в период затишья была здесь и сама «Челита» Люда Сербина. Она также как и в Крутце-Петровске запевала Челиту и мы на какие-то минуты забывались обо всем, подпевали ей и даже шли танцевать. Это около самой передовой.
https://ok.ru/video/1415607292259
Однажды командир батальона Балахонкин дал мне задание проверить кухню и отдать распоряжение о 2-х разовом горячем питании. Я, конечно, с охотой прибыл к нашим тылам, к горячей кухне. Передал заместителю по тылу старшему лейтенанту Бормотову Ф.Ф. распоряжение командира батальона. В это время над нами на небольшой высоте пролетел фашистский самолет. Летчик нагло высунулся из своей кабины, рассматривал наше расположение, сделал круг над нами, помахал крыльями и улетел. Наши тыловики открыли по нему огонь из своих винтовок, автоматов, а офицеры даже из пистолетов, на что и отвечал летчик покачиванием крыльев. И здесь опять, наверное, сработала моя интуиция. Я сделал вывод, что сейчас прилетят фашистские стервятники бомбить или сделают артналет. Выполнив свое задание я зашел к своему другу в санчасть. Только мы выпили с врачом Куликовым по рюмке, как услышали громовой раскат.- Это начался артобстрел наших тылов. Мы ушли в укрытие. А когда кончился артналет и мы всей группой медиков побежали туда – там увидели ужас. Это примерно то же, что было на Дону. Кухня прямым попаданием была разбита вдребезги, повар Егор Петраков растянутыми кишками висел на сучке дерева – прямым попаданием его всего раздробило на куски так, что и не собрать. Начальник ВС капитан Пакулев, с которым мы были в Саратове, был убит, зам. Командира батальона по тылу Бормотов Ф.Ф. был ранен, были убиты другие солдаты, фамилии которых я не знал. Опять, как и на Дону, я пришел в ужас. И опять я был на волоске от смерти. Там, на Дону, в одном случае меня спас лейтенант Бабкин, выдернув меня из подвала. Все решила какая-то секунда. Здесь, в Красном Бору, решили мою судьбу какие-то 5 минут. Если бы я задержался у кухни, у тылов, на какие-то 5-10 минут – то я был бы на том свете. Я отлично помню, что в это время я был около кухни, беседовал, балагурил с поварами, которых хорошо знал по Крутцу(Петровску), в том числе хорошо знал и Егора Петракова.
Судьба! Или везение!