На предпоследнем курсе института психоанализа я начала практиковать. Мне, как любому молодому специалисту, хотелось начать как можно раньше. И таких молодых специалистов от 30 до 70 лет у нас было человек 50. Я бы назвала это явление парадоксом Аллы Пугачёвой 21 века - нам многое становится доступным несмотря на возраст: и дети, годящиеся во внуков, и мужья, приходящиеся нам детьми.
Ну и вот все молодые психоаналитики с горящими глазами и миссией по спасению мира мечтают найти своих пациентов и начать причинять им добро.
Поначалу у меня возникла мысль – проанализировать кота. Видимо, коты вызывали у меня особое доверие. Поговоришь с котом о его нелегкой кошачьей судьбе, а он в ответ тебе: мур - мур - мур. Красота! Никакой критики и осуждения! Скажешь ему: Василий, да Вы были в детстве влюблены в свою мать Мурку и хотели убить своего отца Барсика. У вас эдипальный конфликт, батенька!
А он Вам в ответ лишь покрутит у виска и скажет: вы что, Матушка, совсем? Мы же кошки.
Но однажды мне позвонила девушка и попросилась в анализ. Я нашла кабинет в почасовую аренду в психологическом центре, куда я могу ее пригласить на консультацию. Знаете, это как аренда квартиры посуточно. Никогда не думаешь, что тебя ждёт впереди. Все такое незнакомое, пугающее, неожиданное.
Такое неожиданное, что как будто захожу я в угловой продуктовый магазин, а там меня ждет крокодил. Я ему говорю: что вы тут делаете? Вы же крокодил! Вас тут не должно быть! А он мне радостно: так, собственно, я это тут потому, Неля Дмитриевна, чтоб Вас напугать. У Вас же неизвестная пациентка в неизвестном Вам психологическом центре, в неизвестной для Вас ситуации. Во мне воплотились все Ваши самые архаичные страхи!
Тут я хлопаюсь в обморок и меня увозят по скорой и откачивают 3 дня.
Сложно представить такую рептилию в фешенебельном районе города. Они здесь, бедняги, бегают уже в виде сумок и обуви. Эх...
И так, наступил час Х, и мы встретились с моей пациенткой.
И знаете, я тогда еще ни о чем таком не подозревала. Не догадывалась, что меня ждет.
Захожу я в кабинет. Конечно, волнуюсь. Приглашаю пациентку присесть.
Начинаю тоже садиться в кресло и тут я понимаю, что не рассчитала расстояние от своего тазобедренного сустава до кресла и больно стукаюсь о него. Выкрик "ой, чёрт, что происходит?" сам собой слетел с моих губ прежде, чем я успела опомниться.
Брови на лице пациентки взлетели вверх. Она недоуменно посмотрела на меня.
Я говорю ей: "Да, видимо кресла заменили". Хотя я прекрасно понимаю, что мы с этими креслами видим друг друга впервые.
Она спрашивает: о чем мне вам рассказать?
Я ей говорю: всё, что вам приходит в голову. Знаете, еще Фрейд изобрёл метод свободных ассоциаций. Но тут я начинаю соображать, что несу какую-то несусветную чушь...
Вдруг пациентка начинает резко плакать. Я молча возношу хвалу Богу и небесам за то, что она спасла ситуацию, закрыла глаза, а я тем временем могла потереть ушибленное место.
Думаю, Боже, всевышний, ты милостив ко мне. Только не дай ей понять, что это моя первая встреча в роли психотерапевта! Только не дай понять!
Да, она знала, что я еще учусь, но мне хотелось быть лучше, чем я есть на самом деле.
Мы говорили о ее семье, о работе, друзьях. Мне пришлось забыть то, чему меня учили в институте. Я пыталась сделать умное и спокойное лицо. Но как только пациентка закатывала глаза, моя рука тянулась к спине и потирала ушиб.
И тут я поняла вдруг, почему Фрейд любил класть пациентов кушетку: когда он лежит, ты можешь быть самим собой.
Так и родилась моя паранойя: теперь то я точно проверяю все новые кресла, за которые сажусь при других. Чтоб не было потом мучительно больно!
Психолог Савенкова Неля