Воздух тих и свеж. Хочется наполнить легкие до предела и не выдыхать, пока не закружится голова. А голова и так кружится от простоты жизни, от деревенского веселья, но в основном от безмерного счастья. На ней лучшее платье. Синее, в цветочек. Он на мотоцикле. Такой смешной в этом своем кожаном шлеме.
Здесь, в окружении величественных холмов под хруст свежей травы, вой ветра, щебетание птиц, скрип дерева и других звуков жизни, находясь наедине с природой, сливаясь с ней легкими прикосновениями кожей к колючему ветру, кожей к сырой земле, кожей к каплям росы, кожей к грубой животной шерсти, кожей к коже, нет ничего важнее, чем просто быть. Здесь и сейчас, вне времени, вне истории. Быть. Сжимая руку крепко, впиваясь ногтями, боясь отпустить.
Это воспоминание Франца Егерштеттера, мимолетное и блеклое до востребования, становится ярким и живым за пару минут до его казни. Момент вечного счастья, вечной гармонии, вечного головокружения.
Как-то Франц зашел в церковь и застал там за работой местного иконописца, эдакого божественного маляра, который, рисуя очередную церковную декорацию, случайно предсказывает будущие события и как будто раскрывает замысел не столько самого фильма, сколько кинематографа в целом: «Я изображаю эти страдания, но сам не страдаю. Я этим зарабатываю».
Новый фильм Теренса Малика «Тайная жизнь» – это два часа визуальной метафизики и скрытых смыслов. Смыслов сложных и в какой-то мере непостижимых. Это кино, которое нужно смотреть внимательно, двумя глазами, а не как мы привыкли – одним глазом, одним ухом, делая сто дел одновременно. Малик буквально приковывает зрителя к экрану. То, как он умеет запечатлеть природу, наводит благоговейный ужас и вызывает восхищение. За эти чувства можно простить любые пробоины в сюжете и принять скучность гения.
В свое время фильм «Дни жатвы» здорово меня впечатлил. Виды пшеничных полей, блеск кос и тончайшая игра с солнечным светом пугающе фантастичны. Словно в каждом кадре заложена великая тайна, и не ясно, кто ее заложил – режиссер или сама природа. Вспоминаются слова Тарковского:
«Мы природу из фильмов вырезая, за ненадобностью исключаем. Считая, что мы – главное, но мы не главное, мы зависим от природы. Природа важнее нас, потому что мы – результат ее эволюции. Поэтому я думаю, что пренебрегать ею в каком-то эмоциональном, художественном смысле – это преступно. Да это не преступно, это глупо, потому что это единственное место, где нас ждет ощущение правды».
Забвенное очарование природой, изображенное в рамках истории сопротивления австрийского фермера фашистскому режиму, наводит на мысль о неизбежности, фатальности и каком-то предопределении. Не важно, насколько крепко ты держишь в руках узду жизни, как умело ты ей управляешь, все уже решено. Мысль превращается в убеждение после слов жены Франца: «Зло не должно случаться с хорошим человеком». Она утешает себя, пока палач в выглаженном смокинге и щегольском цилиндре решает судьбу ее мужа.
Мне нравится наблюдать за тем, как кино на меня влияет, какие эмоции и ассоциации вызывает. И поскольку во вселенной человека все сводится к упрощенной оценке: да или нет, «Тайной жизни» я говорю «да». Ведь нет ничего прекраснее, чем просто чувствовать.
***
Эй, пст! Спасибо, что читаешь. Подписывайся на канал и будем вместе смотреть, читать, охать, ахать и культурно просвещаться.