В первой части истории я забыла упомянуть, что наличие судимости несовместимо с работой моего мужа. Т.е. признание виновным (даже не связанное с лишением свободы) автоматически оставило бы его без работы. Думаю, нет смысла объяснять, как это ужасно (тем более у нас в регионе, где работу по специальности найти очень трудно).
Итак, не смотря на старания следователя по доканыванию моего мужа, месяц терапии в стационаре сделал свое дело - способность передвигаться самостоятельно вернулась. Правда, теперь мужчина в самом расцвете лет пожизненно на препаратах, без которых проблемы с давлением, с завидным упорством, возвращаются.
Как говорится, жизнь уже никогда не будет прежней...
Тем временем, к концу лета 2017-го следак направил дело в прокуратуру на проверку. Скорее всего, если бы не жалобы нашего адвоката, никто бы сильно вникать не стал: подписали бы и передали в суд.
Однако, в прокуратуру вслед за уголовным делом полетела жалоба на шести листах с описанием нарушений, допущенных следствием и анализом обвинительного заключения, в котором вопреки ст.220 УПК РФ не было указано существо обвинения, способы и мотивы совершения преступления, его цели и т.д.
По тексту обвинительного заключения получалось, что моего мужа обвиняют в том, что второй участник ДТП проехал, якобы, на разрешенный сигнал светофора (причем, даже не указано на какой). Про то, что же все-таки совершил (или нарушил) обвиняемый, написать забыли.
Что уж тут говорить о доказательствах преступления, если даже суть самого преступления не была сформулирована...
В итоге, прокуратура дело вернула на устранение нарушений и противоречий.
Случайно я узнала, что уже новый следователь, назначенный на дело после его возврата прокуратурой, в ноябре 2017-го вызывал свидетелей для повторных допросов.
Ждали, что вызовет и Игоря. Но нет. Время шло, мы по пять раз на дню бегали к почтовому ящику в ожидании повестки и вздрагивали от телефонных звонков, и не заметили, как наступило 24 марта 2018 года. То есть истек срок давности по уголовным делам такого типа.
Стали ждать постановления о закрытии уголовного дела в связи с истечением срока давности и снятия ареста с машины, которая официально была у нас на ответственном хранении. Не дождались.
Внимательно изучив нормативку по хранению арестованного имущества, поняли, что ничего страшного не произойдет, если мы таки отдадим машину в ремонт. Очень не хотелось третье лето ездить на огород на автобусах с пересадками и возить рассаду и урожай на грузо-такси.
Добиться от полиции и СУ каких-то постановлений, чтоб порешать со страховой не удалось. За два месяца и 150 тысяч рублей из собственных сбережений сделали машину. Купили ОСАГО. Ура! Мы на колесах!
Прошло лето... осень... зима... И вот, в конце марта 2019 года в почтовом ящике моего мужа ждет повестка в суд
Оказалось, что псевдо-потерпевшая в ДТП подала на возмещение морального ущерба солидарно с обоих водителей по ст. 1100 ГК РФ как на владельцев источников повышенной опасности, независимо от наличия вины. Свои моральные страдания она оценила ни много ни мало - в два миллиона рублей.
Благодаря этому иску у нас на руках появились, наконец, копии постановлений о прекращении уголовного дела и т.д. Оказалось, что в отношении Игоря дело прекратили за непричастностью еще в ноябре. Но сообщить об этом почему-то не сочли нужным. Поэтому мы, в свою очередь подали иски на возмещение расходов на адвоката и на возмещение морального ущерба в связи с незаконным уголовным преследованием.
Суд по иску Елены, учел, что она была не пристегнута ремнем безопасности и ряд других моментов и удовлетворив её иск, снизил при этом сумму до 180 тысяч рублей. Апелляция наша ничего не дала. Решение первой инстанции осталось в силе. Пришлось Игорю и второму участнику ДТП заплатить женщине по 90 тысяч рублей.
Тем временем, первый иск моего мужа был удовлетворен в полном объеме и к ноябрю 2019 года Минфин вернул ему 110 тысяч рублей, потраченных на услуги адвоката в уголовном деле. А вот моральный вред, нанесенный следствием моему мужу, суд оценил в 20 тысяч рублей.
Нами были предоставлены доказательства того, что его здоровье до уголовного преследования было в полном порядке. Об этом свидетельствовали результаты ежегодных диспансеризаций и справка об обращениях (вернее об их отсутствии) в поликлинику. Также были представлены выписки из стационара и из скорой помощи за 2017 год, а также выписка об обращениях в поликлинику после лета 2017 года... Кроме того, в качестве свидетелей в суде выступили начальство и коллеги мужа, которые подтвердили в каком ужасном он был состоянии во время уголовного преследования и как изменился в результате описываемых событий.
И тем не менее, суд как бы все учел в мотивировочной части решения, но оценил моральные страдания и урон здоровью моего мужа, повторюсь, в 20 тысяч рублей.
Вот такое у нас правосудие...
Лена за поломанную руку, которая давно срослась и про которую думать все забыли получила от людей, которые виноваты только в том, что всю жизнь честно работая, заработали себе на машину, которая является источником повышенной опасности, получила 180 тысяч рублей.
А Игорь, который получил необратимые последствия для своего здоровья и пожизненно теперь будет сидеть на таблетках, из-за незаконного уголовного преследования получил от Минфина 20 тысяч рублей.
И вишенка на торте:
Когда летом 2019 года надо было продлевать ОСАГО, выяснилось, что Виктор - второй участник ДТП каким-то образом умудрился получить в полиции необходимые документы (видимо, опять помог сын) и подал на страховую выплату на ремонт его машины за счет нашей страховки.
В итоге, моему мужу увеличили КБМ.
Не буду рассказывать тут про наши хождения по мукам (от страховой в РСА и обратно по кругу) с целью снижения КБМ, потому что успеха эти хождения не возымели. Вроде никто не от чего и не отказывается, но просто футболят тебя как мячик...
В итоге, Игоря мы в ОСАГО вписывать не стали в целях экономии и за рулем пока только я.