Из воспоминаний ветерана Ушакова В.Д.
Сводный батальон, в котором я был в начале лета 1942 года охранял и обслуживал лесную площадку в Износковском районе Калужской области откуда самолетами вывозились офицеры штаба и командование окруженной 33 армии и 1-го кавкорпуса.
В июне немцы, видимо решили закончить безобразия, творящиеся у них в тылу, подтянули свежие части и стали потихоньку обкладывать наш лагерь. Но в лес совались осторожно видно не шибко мы, еле держащиеся на ногах доходяги им были и нужны, а терять людей в лесу не хотели, они вообще своих солдат в основном берегли.
К тому времени мы голодали. Ели траву. Штабы уже отправили. Самолеты не летали. Чего там сидели, неведомо.
В разведке я был ранен пулей в ступню навылет и был в лазарете.
26 июня, приходит в лазаретную землянку комиссар батальона Глушко говорит: «Обстановка такова, что надо уходить». У него уточняют: «А как же быть с ранеными? Что будет с ними?» Он пожал плечами. По всему было видно, раненых, решили, как дополнительную обузу не брать с собой. Положил на стол карту и компас. Показал по карте, примерное направление, движения в партизанский район. Пожелал удачи и ушел. Ничем он больше нам помочь не мог.
Командование и все здоровые ушли. А мы, раненые, остались. Я уже начинал потихоньку ходить с палкой. После того как комиссар ушел ходячие образовались в группу. Обсудили как идти и пошли. А немцы уже бродили вокруг.
Лежачие раненые остались умирать. В тех условиях тяжелое ранение было равносильно смертному приговору.
Нас было семь человек: старший лейтенант, старший политрук, и пять сержантов и красноармейцев из оружия были три винтовки. Помимо ран все были, измождены длительной голодовкой.
Шли ночами на рассвете ложились в лесу. Через двое суток вышли к какому-то полю. На чистое выходить опасно. В лесу, на опушке, легли на отдых.
Утром нашу полянку окружили немцы и полицаи. Закричали: «Сдавайтесь!» Начали стрелять. Я пополз прочь. За мной еще один из нашей группы. В это время пуля попала мне в левую ногу, прошла под коленом, кость не задела. Но мы все же ушли. Полицаи потом вернулись на поляну. Искали нас. Видимо, допросили пленных, а те и признались, сколько человек нас было.
Обложили нас, потому что мы не учли, что: когда ночью идешь, сбиваешь росу и оставляешь след, а утром ночная тропа очень хорошо видна.
Потом, когда я бежал их концлагеря и был в партизанском отряде в Белоруссии, во время операции «Багратион», когда фронт ушел далеко на Запад партизанские отряды зачищали территорию от теперь уже немецких «окруженцев» и такие ночные тропы выводили нас на скрывавшихся в лесах окруженных немцев и полицаев. Те тоже прятались в лесах. Вначале — они нас. Потом — мы их. Так всю войну друг за другом и гонялись.
Поддержите "новичка" )))) Штирлиц капнул в бокал Скрипаля какую-то жидкость. Скрипаль выпил и упал под стол. "Новичок" подумал Штирлиц. Ставьте "палец вверх" и подписывайтесь на мой канал!