Часть 2.
Как и в древности, так и в средневековье, запомнился один инцидент названный Черной смертью, имеет фиксированные впечатления от социальных и токсинов вызвавших пандемию. В отличие от Фукидида однострочника о возможной биологической войне, в данном случае были, обвинения в адрес евреев, нищие в Нарбонне и каталонской Сицилии в момент наполнили сотни хроник Черной смерти. Архивные данные указывают на более чем 1000 еврейских общин, уничтоженных между 1348 и 1350: мужчины, женщины и дети были сожжены на островах или в синагогах, их обвиняли в отравлении колодцев. Грандиозность социальных и токсинов появляется черная смерть, чтобы быть уникальной, не только в средние века, но и в европейской, истории мира. Однако историки не упомянули, насколько недолговечным эти действия были. В то время как волны преследования евреев продолжались вплоть до позднего средневековья и раннего современного периода, то в современные времена больше не запускалась резня евреев или других «чужих».
Начиная примерно с 1530 года, вторая волна чумы обвинениях возникла в Тулузе, Женеве, Лионе, Ниме, Руан, Париж, Турин, Милан, Палермо и малых городов и сел. Тем не менее и терзания, пытки и казни предполагаемых чумных-носителей, после не может сравниться по масштабам убийств, или уничтожения с замеченным во время Черной смерти с 19-ым начале двадцатого века когда была заражена холерой вся Европа, чума или оспа в Индии в Северной Америке. Более того, эта современная чума преследований не следует предполагаемым моделям правительств, элита или черней истерически виктимизации подозреваемых населения иностранцев, евреев и бедных. Из уцелевших записей, полученных в Милане в 1630 году и увековечены в романе Мандзони 1 Promessi Sposi, те, инициируя обвинения были бедные женщины и обвиняемые были достаточно твердо стоящие на ногах, а не аутсайдеры, как правило, местные миланские мужчины, в том числе имущих ремесленников, богатых банкиров и аристократов.
Некоторые историки видели сифилис, а не чуму, как больше новой Европы болезнь фобии и вину. Мало того, что это новый для Европы, она передается половым путем, что делает его идеальным предшественником СПИДа.
Но где доказательства того, что она призвала вину или социальное насилие?
По большей части, ученые могут указывать только имена, используемые для обозначения заболевания: Неаполитанский назвал его malfrancese, французский, Мал-де-Неаполь и так далее. Несмотря на такие имена, никто не нашел ни одного источника, описывающего раннюю модель сифилисом бунт или массовую атаку на тех, кто был известен как носитель или распространял заболевания: в основном, иностранные армии и проституток. Вместо этого, тексты, такие как болезнь Габриэля Falloppio, кафедры медицины в Падуе, выразили сочувствие Неаполя самых красивых девушек, продвигаемые бедняками в «секретную проституцию».
Также не Falloppio или других комментаторов 16-го века виноваты французы, несмотря на стандартное название - французская болезнь - не появлялась в медицинских текстах, до 17-го века. В одном из наиболее широко распространенных медицинских трактов 16 века, guaiaici медицина и французский (1519), Гуттен объяснил, почему он использовал этот термин, и сразу же извинился: «Я не имею ничего против самой известной нации, это, пожалуй, самый цивилизованные и гостеприимные в настоящее время люди» . Два десятилетия спустя, государственные флорентийский историк Гвиччардини назвали malfrancese болезнь (гусарская болезнь), но настаивали на том, что необходимо удалить позор имени «Franzese», утверждая, что болезнь была привезена из Испании, а не из Франции в Неаполь. Затем он добавил, что болезнь «не совсем из этой страны, либо она пришла из Вест-Индии, но он не винит индийцев или своего итальянского героя Христофора Колумба открывшего Нового Света» . Врач Falloppio пошел дальше, видя произрастания болезни не полностью от внешних захватчиков, но от злоупотребления служебного положения внутри, невольно, неаполитанские пекари были частично виноват, потому что они смешивали хлеб с гипсом, таким образом ослабляя население Неаполя и способствует распространению заболевания. Середины 16-го века венецианский врач Бернардини Tomitani также посмотрел внутрь себя, возлагая вину за распространение сифилиса в 1530 году на своих собственных венецианских купцов, которые несли его в Восточной Европе.
Виды ненависти и мифологии вины вызванных эпидемий изменились в 19-м века с холерой. В отличии от предыдущих заболеваний, в том числе черной смерти, холера, вызвал ненависть и насилие распространение через лингвистические и политические границы, коснувшись почти в каждой стране в Европе. Через поразительно разных культуры, экономики и режимов, содержание и характер заговоров, отделы по социальному классу и объект гнева бунтовщики были зловеще похожи. Без какой-либо очевидных связи между мятежниками из Нью-Йорка в азиатскую части России, заговоры холеры повторили истории элит спланировали Мальтусовый вызов бедных, с досками для здоровья, врачами, фармацевтами, медсестрами и государственных служащие в качестве агентов.
Мифы отравленных колодцев и других источников восходят к глубокой древности и их можно увидеть в средних веках и в начале нового времени, как и с бойней евреев и прокажёнными в 1319-21. Но в отличие от этих расправ, и 19-ого холера двадцатого века бунтов редко евреи и других маргинальных группы (и никогда не прокаженные). Не популярны ярости повернулся к «другим», но и против господствующих классов, особенно медицинских работников, полицейских и местных губернаторов.
Продолжение следует...