21 августа решили повторить десантную операцию. Дали танки. Решили не в обход, как вчера, а с востока через рощу около северной опушки «носика» на западную сторону его. На танки сели все, в том числе и комбат Романович. Вышли из рощи – противник открыл ураганный огонь. Танк, на котором ехал Крутер со своей ротой, прямым попаданием был воспламенен. Почти все бойцы погибли. Погиб и Яша Крутер, хотя никаких следов, подтверждавших это – не обнаружено ( ни трупа, ничего другого). Этот факт у меня до сего времени, спустя более 40 лет, стоит большим вопросом?? Хотя Яша Крутер был смелым, воевал отважно, сразу же со взвода пошел на роту, но сомнение меня гложет до сего дня. Уж не ушел ли он в плен к немцам. Обстановка позволяла. До этого Крутер заметно интересовался и как бы тренировался в том, похож ли он на еврея, он даже свои курчавые волосы состриг. Спустя 25 лет мне посчастливилось побывать на местах боев в Ольховатке. Бригадир местного колхоза, которая жила в те годы в Ольховатке в оккупации, рассказывала, что у немцев на кухне работал наш советский пленный, усердно работал, угождал немцам. Похож на еврея (но не точно, говорила она). Все это хотя и не похоже на Крутера, но какое-то сомнение вызывает. В течение 1943-1944 годов я переписывался с братом Крутера – Моней Крутером. Он очень интересовался, подробно, досконально как, где, каким образом погиб Яша Крутер. Я отвечал в своих письмах. Последнее письмо не помню. От подбитого танка Крутера вернулся лишь один боец Шиганов с перебитой рукой. Он отвечал общей фразой «Все погибли».
Другой танк был воспламенен бутылкой с горючей смесью, брошенной фрицем из кучи соломы, мимо которой проходил этот наш танк. До назначенного места высадки десанта дошел лишь один танк с бойцами и командиром батальона Романовичем и еще мелкие группы, присоединившиеся с подбитых танков. 2-й танк подбит у места высадки.
Место высадки – это равнина, переходящая к югу и западу в маленькую лощину, это равнина поросшая высокой, густой травой – бурьяном, а ближе к Ольховатке – высокими подсолнухами. Десант занял плацдарм, рассеялся по траве и через несколько минут зарылся в землю, занял оборону. Под подбитым танком выкопали яму - землянку – сделали КП. Никакая мина не поразит, а бомбить и бить артиллерией противник не мог, так как в этом случае мог бы поразить свои войска. Начались дни интереснейших боев. Противник к этому времени стал занимать позиции в юго-западной части рощи – «Сосок» (см. схему – синий пунктир). Северная роща была освобождена соседним батальоном, хутор Мокрый был также освобожден 1 и 2-м батальоном.
Наш 3 стрелковый батальон своими остатками (примерно 40-50 штыков без тыловых подразделений) занял плацдарм (см. схему красная штриховка), тем самым отрезал противника в роще, от его главных сил в Ольховатке. И сам наш батальон на плацдарме оказался без надежных путей связи со своими. Узкий проход на северо-восток не представлял возможности для связи, так как проходил под носом у противника по совершенно открытой выкошенной местности. На юго-восток вела маленькая лощина, маскирующая от противника, но она также проходила между противником. Лишь по ней и только в ночное время можно было питать батальон на плацдарме и то с большим риском каждый раз. Но мы создали противнику еще большую угрозу, так как лощина нами простреливалась продольным огнем, а для противника она была мертвым пространством. Началась борьба – жить или не жить?. Борьба не на живот, а на смерть.
В ночь на 22 августа повозка противника с двумя его солдатами везли продукты питания в рощу. Наши бойцы подбили коня и обоих солдат. На другую ночь то же самое с автомашиной. Противник 3-й день без подкрепления и без пищи. Начинает активно щупать наши подразделения на плацдарме, ведет усиленную разведку,, поиски, но нас трудно обнаружить. Мы метров на 200 в радиусе в густой высокой траве заняли круговую оборону. Лишь один танк служил им ориентиром и то по не6му они ничего не могли определить. Противнику неизвестны ни наши силы, ни точное расположение их. Видя, что всякое сообщение прервано солдаты противника мелкими группами начинают выбираться из рощи по густой траве… И тут началась интересная охота. За каждым фрицем. Смотри зорко! Просмотрел чуть – забросают гранатами. К этому времени наш комсостав сильно поредел. Вышел из строя Боткин, НШ Янкелевич, ПНШ Быстров, ПНШ Фатехов. Командиров нет и комбат посылает меня с КП командовать ротой на самый ответственный участок – южная часть плацдарма. Задача – во что бы то ни стало удержать плацдарм. Я пришел в роту. Собрал всего 12-15 человек. Организовал оборону. Главное – наблюдение. Каждому определил сектор. Подсчитал наличие боевых средств: оружия, боеприпасов. Подсчитал на сколько это хватит, Распределил людей по взводам, назначил командиров. Поставил перед каждым задачу. Он стрелок, он же и наблюдатель. Не моргай!. Прозевал – гибель всей роте. «Вот ползет фриц!»- докладывает боец Бурнаев и тут же сражает его. Бурнаев – кошка. Какое-то мгновение и он по-пластунски сползал к убитому, забрал его вещмешок и все документы. Доставка продуктов питания на наш плацдарм плохая. Иногда сутками ни крошки во рту. А тут вот тебе и фрицевская закуска. Бурнаев вынимает из фрицевского вещмешка кирпичик черствого хлеба, желтую круглую баночку пластмассовую с маслом. Кушай, ребята. Тоже выход из положения. И такая охота на фрицев превратилась в забавное, азартное занятие. Соревновались. Был такой случай: метрах в ста от нас высокого роста немец, поднявши руки вверх, идет прямо на нас, выкрикивает «Русь, Гитлер капут!» Стой! Крикнул я и тут же заметил, что у него веревочка с кисти руки опускается в рукав кителя. Выстрел и немец валится. Наши солдаты ползут и приносят его вещмешок и гранату, которая была у него в рукаве на веревочке. С тех пор мы стали еще более бдительными. Бей фашистов! Однажды мой связной Дьячков (однофамилец) докладывает: Группа солдат противника сидят ориентир № 1 левее 100, ближе 100. Поднимаюсь, смотрю в бинокль – точно : 3 солдата сидели около окопа и что-то делали, а может быть просто в карты играли, похоже на это, у них это заведено, почти у каждого в вещмешке карты. Беру немецкую винтовку, прицелился, выстрелил- продолжают сидеть. Я взял свою винтовку, повторил выстрел – все свалились в окоп. Укрылся и я. Подобной « охотой» стали заниматься и все бойцы. Сержант Мельников решил, очевидно, проделать то же. Он встал на окоп во всех своих командирских доспехах. Поднял бинокль и только успел сделать это, как пуля тут же сразила его. Он не произнес и слова. Пуля попала прямо в сердце. (в левую сиську). После этого мы не стали по-глупому рисковать. «Охота» продолжалась несколько дней. Чувствовалось, что противник в роще истощился, стал более нагло пробираться по траве мелкими группами к своим в Ольховатку. По вскоре предпринятым действиям противника из Ольховатки полагаю, что некоторым немцам удалось просочиться из рощи в Ольховатку и доложить о критическом положении там. Противник начал проявлять активность из Ольховатки. Ранним сентябрьским утром (точно число не помню) танк противника, нагруженный ящиками с боеприпасами шел прямо на нас. Метрах в 100-150 от наших окопов остановился. Из танка вышел офицер и солдат. Встали у танка, навели бинокль. Смотрят. Нужно принимать решение. Секунды решают. А что принять? В моей роте 12-14 бойцов с винтовками. Не осталось ни одной гранаты. Кстати сказать комбат майор Романович почти бездействовал. Дни и ночи лежал под танком и пил. Боеприпасов не было и меры к их доставке принимались явно недостаточные. На неоднократные доклады об этом, комбат отмалчивался. Какой же спокойный человек! И теперь, на мой доклад о подходе танка он ничего не отвечал и никаких мер не принимал. А что нам остается – стрелять по танку из винтовки. Мы сразу же обнаружим себя. (что ему и надо). Танк проедет гусеницами по нашим окопам и роты нет. Приказываю всем укрыться в окопах и не высовываться, Бурнаеву и Дьячкову внимательно наблюдать за противником. Я не спускал глаз с танка. Офицер противника посмотрел в бинокль, чувствую, что ничего (нас) не обнаружил (густая, высокая трава). Что-то скомандовал и мгновенно последовал выстрел из орудия танка – снаряд разорвался метрах в 25 за нами. Еще выстрел – недолет метров 15-20.
- Врешь, гадина, просто щупаешь, берешь на удочку- думаю про себя и по цепочке повторяю еще раз приказание ни одному ни с места. Вижу, офицер, не достигнув цели и недовольный, громко выкрикивая что-то, садится в танк и дует обратно. Наши бойцы возмущаются в окопах. Как досадно, рядом был и не взяли. Были бы гранаты – забросали бы.