Ростуризм предложил мультивизы для заграничных. Вовремя, нас пока взаперти подержат, улицы, соответственно, в чистоте - есть на что полюбоваться, посидеть в бывших кафе. Умный робот-смартфон услужливо сообщит, что здесь недавно был музей, тут - пекарня, там боулинг, а чуть подальше - кофечай прямо в парикмахерской.
Флаг им в руки, неугомонные, хотя пиар-коды все-же решено распространить вглубь, вширь и под исподнее.
Закулисье при сэсээре стало популярным. Театральные гостиные, кинопанорамы - сидели в телевизоре, долдонили без устали. Современники, Ленкомовцы, Любимовцы, Мережки - как ехали-доехали, жили-хохотали, мучились-страдали и мило-уютно улыбались - все во имя настоящего искусства.
Как случайно поступив учились в Щуке, лучше, Щепке, невероятным образом сдали вступительные, и что им сказал Сам Великий, когда обратил на них, тогда еще немножко безвестных, свое высочайшее внимание.
Поминутно поминали Эйзенштейна, Михоэлса или Товстоногова, а некоторые убеленные - аж Михаила Чехова или Станислацкого с Нумировичем-Данченкой. Последние с уст не сходили - система.
И постоянные дискуссии, важные, горячие, надрывные - нужны ли пробы, кто главнее, актер или режиссер, может ли оператор участвовать в обсуждении текста, а драматург подсказывать артисту.
Разумеется, не обходилось без пикантностей - это ж самое интересное. Поначалу намеками, улыбочками, потом чуть смелее и, наконец, напрямки.
Неелова и Каспаров теперь вместе, такая красивая пара, хотя конечно она гораздо старше, и вообще...
Ненавидел до коликов - разумеется, не Неелову, скорей, шахматиста, а пуще тех, кто мозг выносит важными подробностями.
Зачем полезли, какого лешего. Мы - зрители, наше место в зале, точка, не ходи за красную ...
Слыхали, Богатырев нового дружка завел - мальчик, армянин, ну, вы понимаете зачем...
И пал свой среди чужих.
Жан Маре - Фантомас, Парижские тайны - герой, красавец, мужской идеал - нет, Кокто. Так мило, до сих пор хочется удавить знатока-просветителя - влил падла яду в мозги.
Короче, кухня, а точнее - болтовня. И ладно бы просто треп - не просто.
Десакрализация, низведение до обыденности, на самом деле, до трусов. Хотел высокого, возвышенного - получи пониже и успокойся.
Главное, не верь - нет идеалов, чистеньких или ангелоподобных. Есть, но только на официальном уровне - для дураков и начальства, а по жизни нет, поскольку не может быть. Пьют, курят и блудят.
Вкусно, конечно, со стихами и песнями, в красивых позах и с Берроузом в левом кармане - так ить богема, положено, иначе в спектакль не попадешь. Или на телевизор, в кино - кому правильные нужны, только порочные, изыскано, но порочные, посему дважды притягательные, а если с антисоветским фи, трижды.
Оказалось, глубже. Срыв покровов - это не просто любопытство или ненависть смердов к господам - сущность.
Чтоб никакой тайны или таинства, мистики или табу, все наружу - бога нет и теперь дозволено, более того, приветствуется. Железная поступь модерна - разящий меч просвещения, волшебный фонарь.
Сорвали с земного и неземного - долой маски, личины, костюмы и даже исподнее.
Глянули, думали там, думали вот, протяни руку, возьми руно... Никого, даже жопа отсутствует - и куда подевалась.
Куда, куда - наруже окопалась, в разгаданности, разложенности, анализах, предсказуемости и прозрачности.
Человек не сумма крови, мяса, костей и нервов, и не говорящая плоть. Тайна, таинство, мистика.
Прозрачность хороша для стекла. Или источников налогооблагаемых доходов, истинных целей сделки. Но требовать стопроцентной прозрачности - значит, пожелать конца человеческого, уступки подобию, симулякру, тени.
Камеры слежения, запись разговоров, штрафы. Давай по хорошему, камингаут, иначе будешь на отрицательном подозрении - потенциальный насильник, враг женщин, стариков и детей.
Контроль и учет, подозрительность и недоверие - нет, что вы, боже упаси, всего лишь защита прав чудесных.
Да, плитку меняют, когда благие намерения некуда вкладывать.