Говорят, что пародировать кого-то, дело неблагодарное. В смысле ты распыляешь свой талант (а пародисты бывают очень талантливы) и прицеливаешь внимание на объект пародии, а не на самого автора. Например, Леонид Филатов быстро выбрался из этого амплуа и стал народным любимчиком, почитаемым по сей день, а вот Александр Иванов канул в лету. Его совершенно не знают те, кто рождён в 90-е годы. Но тогда в 70-80-х годах его славу можно было сравнить с сегодняшним Максимом Галкиным. Его знали все.
Становление автора
Простой учитель черчения, увлекавшийся написанием стихов, становится ведущим передачи «Вокруг смеха». Он не строил из себя трагического поэта из забытого поколения – его фишкой сразу стала пародия на этих самых «трагиков».
Мы будем жить, покамест Пушкин с нами,
Мы будем жить, покамест с нами Блок…
И нищим надо подавать,
Покамест есть они на свете.
Станислав Куняев
_____________________
…Покамест жив, цени свой труд,
В бессмертье душу окуная…
А пародисты не умрут,
Покамест не иссяк Куняев.
Александр Иванов
Его колкие пародии и памфлеты тут же стали печатать в юмористических газетах. Именно они стали центральной формой его произведений. Слава не заставила себя долго ждать. В Брежневскую эпоху сатира была под запретом и за высмеивание власти можно было и «получить по башке». Это сегодня юмори сколько хочешь и о чём хочешь, но тогда юмористических передач был дефицит, люди знали лишь одного Аркадия Райкина. Поэтому Иванов стал как глоток воздуха для аудитории.
Как жил и чего хотел
Слава была. Деньги тоже в кармане звенели. Но он был слишком далеко от своих современников, например, Владимира Высоцкого (они почти одногодки). И естественно он, как и вся писательская братия стал закладывать за воротник. Внешность была не выдающиеся – он был худ и больше напоминал старичка Дон Кихота, ежели героя-любовника, как тот же Филатов (хотя оба с усиками). От этого страдала и личная жизнь.
Первая супруга быстро променяла его на другого, как только очутилась в столице. Вторая (балерина Ольга Заботкина) была более верной. Она даже бросила свою профессию и стала секретарём мужа. Но муж постоянно хотел чего-то большего. Большего именно в литературе, жена его устраивала полностью.
В 90-е годы передачу закрыли. Там было не до смеха. Есть свидетели того, что Александр Иванов продавал свои книги в переходах за гроши. Что делать, тогда многим было нелегко. Сказать, что у него ничего не было, вряд ли можно.
Это жестокая ирония судьбы – то что вознесло тебя на пик славы, дало денег и богатство, в итоге и погубило тебя. Век пародиста недолог. Но он знал об этом:
Мне, правда, намекали,
Мол, не пиши ногой,
Не говори руками,
А думай – головой!
От этой неопределённости (он понимал, что слава сатирика мимолётна) он входил в длительные запои. Не одно застолье не обходилось без него, где он напивался до состояния, когда уже ничего не в состоянии сделать. А ведь надо было ещё и передачи снимать. В общем жена мучилась от его возлияний.
Он мучился потому что хотел, чтобы его запомнили, как крупного писателя, а не сатирика.
Последнюю злую шутку жизнь сыграла с ним уже перед смертью. Якобы Иванову позвонили из какого-то фонда и сказали, что хотят представить к награде. Он тогда жил в Испании, но тут же рванулся в столицу, чтобы узнать подробности. И только в Москве он узнал, что над ним пошутили. Этой злой шутки писатель точно не оценил. И опять запой. На это раз последний…
То, что Иванов хотел, чтобы его считали самостоятельным поэтом, а не пародистом, не вызывает сомнения. Слово «поэт», наверное, самое упоминаемое в его творчестве. Говорят, что у него даже был большой архив, который куда-то пропал после смерти. Но даже сквозь иронию в его стихах можно разглядеть постепенно натягивающийся нерв:
Хожу-брожу, нахмурена,
моя ли в том вина?
В душе моей накурено,
посуда не сдана…
Леса души запущены,
не слышно пенья птиц,
консервы недокушаны,
скорлупка от яиц.
Знать, кто-то шел-похаживал
и выбросил спеша
окурок непогашенный…
горит теперь душа.
Средь мятого кустарника
одна сижу с тоской.
Пришлите мне пожарника
с резиновой кишкой!
Признаться ведь не хочется,
ты, скажут, не смеши:
а так нужна уборщица
мне лично – для души!