Глава 6.
Через секунд десять под тент вошёл и преследователь.
− Вот ты где, − кивнув головой Бахметову, парень взял Ариадну под руку. – Твой отец поручил мне тебя разыскать.
− Как всегда врёшь, − рассмеялась Ариадна. – Знакомьтесь, Сергей, перед вами – будущий лидер какого-то там особенного либерально-патриотического фронта − их так много, что я в них просто путаюсь. Сейчас ходит третьим лицом, извини за получившийся каламбур, но скоро станет первым замом; и тогда фронт развернёт знамёна, а на улицы выйдут десятки людей.
− И развернёт, и пусть пока десятки. Гальцев, − недовольный иронией Ариадны, пробурчал молодой человек и протянул Бахметову ладонь, − Игорь без отчества.
– Комиссарская кличка среди фронтовиков – англо-славяноязычная – Егор. Игор-Егор, – не переставая, смеялась девушка.
− Кто же виноват, что народ индеферентен и идут всего десятки… − уже разозлившись, отрезал Гальцев.
− Так, может, не стоит их выводить? – спросил Бахметов, глядя в глаза комиссару.
− Как же не стоит? – совсем, кажется, не ожидавший таких вопросов от Бахметова, опешил Гальцев. – Что вы! Нужно показывать власти, что за ней может придти следующая – пусть чешется!
− Но что могут показать десятки человек?
− Что не всё под контролем большого брата – и это только начало, а дальше придут новые, и будут уже сотни.
− Но что сотни могут показать власти?
− Да всё! – с заблестевшими глазами уже уверенно продолжал Гальцев. – Все! Что у них, − он махнул куда-то вперёд перед собой, – может земля под ногами гореть.
− Так в чём же окончательный смысл?
− Вы странные вопросы задаёте – смысл в постоянном движении; ну, и в захвате власти.
− А для чего вам она?
− Чтобы построить совершенно новое общество, где личность не будет унижаться властью.
− И капиталом тоже? – засмеялась Ариадна. – А чего же на ваш счёт шлют деньги из-за… Молчу, молчу – это страшная тайна Полишинеля.
− Не будем сейчас о деньгах, а только об идее, − мрачно сказал Гальцев и почти откинул руку Ариадны. – Капиталом личность не унижается так, как властью, поскольку здесь у неё есть выбор возможностей участия или неучастия. С властью так не потанцуешь. Хорошо, а скажите, у вас какая философия? Вот у Ариадны её совсем нет – работай, мол, сколько нужно и отдыхай, а в мире сами нарастут все балансы. У вас-то философия есть?
− Она обязательна? – Бахметов поежился, вдруг вспомнив, что его плащ остался в автомобиле.
− А как без мысли разумному человеку? – усмехнулся Гальцев. – И уж тем более массам людей?
− И даже если эта философия тянет всех в преисподнюю?
− Опять в ад! Вы сегодня все сговорились? Ну, в высшем смысле – да. Предопределённость движения – человек не может остановиться.
− Но зачем же – в ад?
− Это вы сказали – а мы тянем всех в рай.
− А капиталисты выигрывают всё, − засмеялась Ариадна.
− Это уже пустые разговоры, − нахмурился Гальцев и за руку вывел девушку на песчаную дорожку. – Я без машины – довези меня до Москвы; а с вами у нас, кажется, разные дороги. Хотя посмотрим, − кивнул он Бахметову на прощание. Ариадна улыбнулась из-за плеча Гальцева.