Глава 4.
− Подобные банальности и приводят к крови. В России живем! Мы должны знать, с кем конкретно вы встречались, Евгений Александрович, чтобы давать ответ – не влипнуть бы с выбором, − демонстративно чокнулся своей рюмкой с бокалом красавицы Вадим Игоревич, недавно рассуждавший о недвижимости в Медитеранне. Бахметов покраснел – его порыв, безусловно, показался всем слишком наивным. − Сейчас всё очень быстро меняется, и важен стратегический расчет – кому и на что давать деньги. Им же от нас только это и нужно, а вовсе не процветание национальной экономики.
− Вам придётся положиться на мой вкус, − засмеялся Раевский, − а большего не скажу.
− Ставить-то всё равно на кого-то придётся, − с сожалением махнул носовым платком Вениамин Михайлович и вытер им лоб. – Предлагаю кидать яйца в разные корзины.
− Здесь вам не банк на доллары и евро, − засмеялся Вадим Игоревич. – Узнают о чрезмерной расчетливости, разобьют все яйца. Пардон, мадемуазель, − повернулся он к красавице, − я в финансовом смысле оборота. Власти нужна лояльность. Государство – очень странная машина из разных, очень разных людей и, скажу я вам, почти иррациональных интересов. Если эта машина придёт в действие – отсечёт башку любому.
− Знаю, что здесь собрались исключительно патриоты, поэтому оставляем в стороне разговоры об особенных путях судьбы правовой России, − улыбнулся Раевский. – Два вопроса, я думаю, решены – а как же быть с самоограничением? Народ не любит безобразий толстосумов.
− Пусть эти задачки решают философы, − похлопал свой живот стоявший до того молча грузный мужчина в жилете из светлой овечьей шерсти, − а я если привык совмещать литр грога с двумя кило телятины под паром, то что мне до чужих гастрономических причуд? Ну, не виноват я в том, что эти два кило в народе есть норма месячного потребления мяса по деньгам.
− Виноват, Боря, виноват, − засмеялся волжанин, − вспомни, как ты два года подряд демпинговал Кавказ аргентинской коровой, когда солнцевские выдавили тебя из Москвы.
− То был частный случай, и всего на время контракта поставок.
− Но баранов-то порезали! – хохоча, продолжал окать волжанин. – Цены взлетели, а ты получил орден за втягивание Кавказа в экономическое поле России.
− Так и я мяса там оставил задарма на сумасшедшую сумму. Не всех баранов порезали, не беспокойтесь, – оглянувшись, уже без всякой улыбки, сказал обладатель жилета. – Война там больше намела. И какие ещё безобразия не нравятся народу? С яхты я устрицами не блюю, девиц десятками на горные курорты не вожу.
− Может, и не десятками, − засмеялся волжанин, − а девочек-тройняшек как-то возил. И где красавиц-то таких нашёл – стройненькие, свеженькие, стрижены все одинаково.
− Не поверите, − выписал из-под Минусинска. Вечная мерзлота, что ли выдаёт на-гора аппетитные аномалии? – названный Борей от удовольствия даже потёр ладони. – Интересно было, не при дамах сказать, как это можно с ними. Чуть до шизофрении не довели. Дружные сестрёнки. Но они своего добились – вышли в люди. После сказанного, я уже почти согласен с народом – нужны небольшие самоограничения…