Притча о том, как уехать в Китай, заработать денег и открыть свою языковую школу.
Артем и Полина Арзуньян — семейная пара, выпускники тульского педа. В свои 24 и 22 они поехали в Китай на полтора года, чтобы заработать на свой бизнес в Туле. В 2019 году они вернулись из Китая и открыли школу английского языка English Market. ЗС поговорили с молодыми предпринимателями о двуличии китайских работодателей, извлеченных уроках и о том, почему они решили открывать бизнес именно в Туле и нигде больше.
ЗС: Как и когда случился ваш переезд?
Полина: Началось, наверное, с того, что я по обмену из Педа уехала в Китай, мне там дико понравилось. Я приехала, сдала сессию и уехала сразу во второй раз. На университетском хайпе это все было очень круто: международные тусовки, работа в барах и крупных компаниях, преподавание английского — а мне только 20. Это было очень интересно. Я Артему, конечно же, рассказывала, как это круто и офигительно.
Мы всегда думали о том, чтобы организовать бизнес типа English Market’а, но не знали, где взять капитал. Мы начали считать и поняли, что если переедем на год в Москву, то ничего не скопим.
У меня на тот момент уже было много друзей и знакомых, которые в Китае работали. Вот там, конечно, конские зарплаты, классные условия. В тот момент тебя в Китае еще и облизывали, потому что ты был иностранец. Как обезьянка: тебя фоткали все, ахали, охали.
У нас не было никакого плана. Один день прошел после моего выпускного из педа, когда мне мой старый работодатель написала: «Я помню, у тебя есть парень, и ты уже универ закончила. Приезжайте вдвоем, я вам намучу визы рабочие». А это дорогого стоит. Мы думали поехать на год, но за год не успели накопить нужную сумму, поэтому остались на полтора.
Артем: Я для этого бросил учебу в Германии [смеется].
ЗС: А где вы работали?
Полина: Мы работали [преподавателями английского языка] в универе по утрам, были в офисе днем и в компаниях по вечерам. Нас нагружали с утра до вечера. Мы успели поработать в FAW, Continental, Sheraton.
Сначала мы жили на севере — в Чаньчуне. Там нам снимали какую-то ужасную хату. Это было зимой. Было минус 25, а люди совершенно не мерзли — они открывали настежь все окна, сидели в пухарях, и им было нормально.
В Китае процветает развод на лоха, потому что они видят, кто свеженький, кто только приехал и мало что знает. Если это незнакомые для тебя люди, они будут к тебе дружелюбны. Но как только ты становишься работником, то тут наколоть — самое клевое занятие китайских боссов.
Артем: Они тебя сначала холят, лелеют. Но ты потом поймешь, что даже на конфетно-букетном периоде тебя накалывали на каждом шагу. И даже когда мы думали, что легально работаем, это все было не совсем так.
Мы зеленые приехали, совершенно ничего не читали и думали: мы же знаем Луизу [первая работодательница Артема и Полины в Китае — прим. ЗС], она нам плохого точно не сделает. Когда тебе делают рабочую визу, тебе дают карточку — вид на жительство. А они наши карточки себе забрали. На визе написан один адрес во всем Китае, в котором ты имеешь право находиться и работать, а мы работали в разных местах. Китай и документы — это две разные вещи.
ЗС: Были ли какие-то проблемы в связи с этим?
Артем: Один раз пришли менты в школу и всех гребли. И меня тоже. Я пару часов просидел в участке. И в школе мне сказали: «Мы заплатили за тебя штраф, и теперь ты должен из своего кармана». Мы ответили: «Либо мы продолжаем работать и не платим штраф, либо просто уезжаем и все». После этого нас намного больше зауважали. Они могут прекрасно за тебя заплатить — на тебе они все равно намного больше зарабатывают. В остальном проблем вообще никаких не было, прокатывало все. А вот подружку Полины арестовали, в наручниках увели, она сидела две недели в обезьяннике.
Полина: Двадцать пять дней.
Артем: В итоге ее в наручниках так же препроводили на ближайший рейс до России. Там такая фишка — не пойман — не вор. Не словили — работаешь, словили — улетаешь обратно.
ЗС: Какое ваше общее впечатление от этого полуторагодового опыта в Китае?
Артем: Вообще крутое, особенно от юга. На юге люди намного лучше, но все равно надо учиться с ними работать и общаться на достойном уровне примерно год, чтобы они тебя не накалывали, уважали и так далее. Они начнут тебя уважать только тогда, когда ты начнешь обыгрывать их в их же игру. Никто тебя там не уважает, пока ты не начнешь показывать мозги.
Полина: В Чаньчуне мне было прикольно тем, что это была моя первая длительная поездка, мне все было интересно, меня прикалывали студенты, с которыми было интересно пообщаться. Но школы там работали не для детей, не для знаний, а для родителей. Там принимали на работу совершенно не знающих язык людей, которые умеют просто красиво стелить по-китайски, и хорошо общаться с родителями. Это дико бесило, и мы решили уехать оттуда. План созрел за секунду. Через три дня нас уже не было в Чаньчуне.
Это был первый опыт супер самостоятельной жизни, крутого переезда, хотя я три месяца до этого жила по программе «Work and Travel» во Франции, два раза была в Китае. Артем тоже участвовал в различных заграничных программах и учился в Германии, но это все равно было не то. После переезда с севера на юг мы обосновались в городе Вэньчжоу и именно там прочувствовали настоящий Китай со всеми его прелестями! в Вэньчжоу [город на юге, куда переехали Артем и Полина — прим. ЗС] у меня был свой скутер. Я постоянно куда-то выезжала. Каждый день — новый национальный парк. У меня этот город до сих пор как второй дом: супер классный, милый, уютный. Я многих там знала: прихожу на рынок за моим домом около реки, а там на лодке подплывает мужик и со мной общается. Для меня это супер-супер атмосферненько, я даже скучаю. Но я понимаю, что на Китае нельзя останавливаться, как многие иностранцы это делают. Это дичайшая зона комфорта, потому что тебе там платят больше ста тысяч [рублей] и квартиру тебе снимают. То есть из расходов там только еда.
Артем: И работаешь ты — просто пришел и ушел.
Полина: Я работала иногда 16 часов в неделю. То есть я отвела урок и поехала на скутере в парк тусить, гулять. Можно заниматься удаленкой, но… нельзя. Потому что интернет говно. Потому что Великий китайский Firewall.
Если упоминать о минусах, то их тоже было достаточно, как и в любом деле или переезде. Было очень много причин не жить в Китае. Это и интернет, конечно, и культурная сфера. Тула вообще центр мира — всегда лекции, всегда концерты, всегда движуха. В Китае нет ни-че-го — люди интересуются в большинстве своем исключительно едой. Никто не ходит ни в оперу, ни в театр, у них нет мероприятий. Есть какие-то концерты, но только для андерграунда. Я не могу сказать, что пыталась завести себе каких-то китайских друзей, у меня их реально мало. Те, которые с европейским мышлением, они где-то учились, как, например, наша босс Кэрол. До сих пор с ней общаемся, мы ее обожаем, она клевая. Она училась, по-моему, в Англии и в Австралии. В Китае очень трудно социализироваться. Грубо говоря, мы все полтора года общались друг с другом.
Артем: Ну и другими иностранцами.
ЗС: Преподавание в Китае вообще как-то от нашего отличается?
Полина: Во-первых: школы нереально красивые, офигенные, здорово выглядят. Но там все классы 35-40 человек — и старшая школа, и младшая, и средняя. И вот эта зубрежка. Наверное, потому что родители давят. Дети понимают отлично, что без профессии ты полный бомжара. А если есть профессия и языки, то ты вроде как норм, можешь еще на что-то рассчитывать.
ЗС: Какие вы жизненные уроки извлекли? Чему научились за это время?
Артем: Однозначно переговорам, потому что китайцы сложные переговорщики. Ты должен чувствовать собственную выгоду и добиваться ее.
Полина: Ты должен всегда просить в два раза больше того, что считаешь нормальным, чтобы получить что-то приличное.
ЗС: Расскажите, как возвращались из Китая и запускали бизнес.
Полина: Когда вернулись, поняли, что летом открываться рано. Артем вернулся в Россию через Корею и Владивосток по Транссибу, чтобы «лучше узнать нашу страну». А потом еще улетел в Италию. А я осуществила свою давнюю мечту — попробовала себя в роли au pair в Испании и подучила испанский. Au pair — это программа международная, такой сайт для студенток, которые хотят поработать няней по всему миру. Я там нашла на 45 дней работу в деревне в Испании. Поработала, вернулась с новыми силами, а Артем за это время уже нашел аренду, и мы открылись.
ЗС: А почему вы решили в Тулу вернуться? Почему не Москва, почему не другая страна?
Артем: Тула ванлав [смеется]. Если ты не умеешь жить в Туле, ты нигде не научишься жить. А люди, которые это спрашивают [про то, почему вернулись в Тулу вместо других мест — ЗС], а) ни разу не были за границей, б) все, что они делали за границей — это просто загорали на пляже в Турции, с) они ни разу не работали и не знают ни одного иностранца.
ЗС: Я разговаривал со знакомыми москвичами, они говорили: «Мне в маленьком городе типа Тулы было бы скучно». Я в эти моменты думаю, что они зажрались, и это избыток, который стал нормой.
Артем: Кому-то в Туле мало Октавы, Ликерки и Искры. В Москве у тебя, может, будет еще три таких места. А еще ты будешь добираться до работы три часа, максимум за неделю успеешь сходить в одно место, ту же самую Искру. И если ты не пробивной, не предприимчивый и не умеешь общаться — что ты в Туле будешь средний и ниже среднего, что в Москве. Предприимчивый и активный — он везде предприимчивый и активный. Сейчас мутить какие-то прикольные проекты ты можешь из любой точки мира. И не важно, где ты сидишь: в Москве или в Туле.
Полина: Мы же английский преподаем, и к нам очень часто приходят люди и говорят: «Я хочу выучить английский, чтобы свалить отсюда нафиг. Тут я несчастен, а туда приеду — и все, сразу счастье всей моей жизни придет». Мы считаем, что счастье от этого не зависит. Я думаю, что в Москве мы бы не смогли открыть школу. Еще мне не нравится величина Москвы. Я не считаю, что это хороший город для жизни. Если ты миллионер — да: живешь в центре, работаешь в центре, гуляешь по красивым местам. В Туле тоже важно где ты живешь. Я слышала о таком месте — конечная 33-го, Щегловская засека. Ну, может оттуда тебе час добираться до всюду, и это отягчающее обстоятельство.
Артем: В Туле все равно сейчас все есть: каршеринги, любой фастфуд, какой ты хочешь, крутые кафешки, рестораны. Моя подруга русская, но живет в Канаде, и муж у нее канадец. И вот они приезжают часто и говорят, что из года в год в Туле все лучше и лучше. Муж канадец мечтает переехать в Тулу. Потому что в Канаде нереально жить — очень дорого. Они говорят, что в Туле намного больше движухи.
ЗС: А вы почему решили свою школу открыть? Вообще не было мыслей по типу «пойти работать»?
Полина: Пока я доучивалась в универе, Артем год работал. Но мы обсуждали, что не хотим подстраиваться [под работодателя — прим. ЗС]. Мы верим в себя, и я не представляю себя работающей в школе. У меня очень хорошо в голове укладывается мысль о том, чтобы открыть школу и в ней преподавать. Для меня это очень естественно и натурально.
Артем: Многие гордятся, что сидят на работе по восемь часов и получают свои деньги. Ну молодцы. Только если ты хочешь чего-то добиться, зарабатывать больше денег, играть какую-то важную социальную роль — на наемном рабочем месте ты этого не добьешься.
Полина: Я просто считаю, что каждому нужно свое. Мы с Артемом довольно амбициозные люди, поэтому изначально не побоялись этого.
Павел Цуканов и Михаил Малашенко для ЗC [ ]
Фото из личного архива Артема и Полины
«За скобками» можно читать в Telegram или VK. Понравился материал? Не забудь поставить лайк. Это поможет большему числу людей увидеть наши публикации.