Прихожу с работы домой, на кухне сидят наши парни. Один из них рассказывает, что у него сестра в Москве, у нее квартира двухкомнатная, но его не хочет принимать даже в качестве жильца. Я спросила: «А других жильцов она рассматривает»? Он ответил, что спросит.
Я выпила чаю и легла спать. Утром опять вижу этого парня на кухне. «Не уходи без меня, - говорю, - я хочу тебе что-то сказать». Он ждет меня у лифта.
Если даже его сестра не сдает комнату, то может, она знает, кто сдает? Я сама снять не могу, но спрошу у девочек, кто согласится со мной. А еще есть Наташа! Наташа взрослая женщина, тоже затесалась здесь среди детворы, у нее дочь-школьница осталась в Ростове с бабушкой. Работает Наташа по 16 часов на Курском. Руки у нее вечно ободраны и в ципках – она в кафе за кассира, баристу, посудомойку и повара. Всегда свежие царапины до локтей - моет соковыжималку, как положено, после каждого отжима. На Курском проходняк, люди выходят из метро, а кафе вот оно, ловит их своей пастью. Народу тьма, крутись как хочешь одна, хоть бы уборщицу ей дали. За квартиру Наташа платит 13, так ей будет очень выгодно платить со мной 7-8. Состояние мое ужасное. В кафе весь день люди, дома тоже люди вокруг, ты никогда не бываешь одна. Я так и не смогла привыкнуть в этому Выхино. Возвращаясь с работы, заблудилась. Когда идешь обратно, всё кажется другим. Причем не одинаково-другим, а сегодня не такое, как вчера, вчера не такое, как позавчера, позавчера не такое, как третьего дня. Здешний пейзаж постоянно меняется. Я спрашивала магазин «Магнит» (как ориентир), а это оказался «Магнат», я искала «Магнат», а вышла к «Почте России». Я хотела войти во дворик через калитку, а калиток оказалось четыре. И четыре одинаковых дворика. Ночь, темно. Я села возле «Почты России» и заплакала. Вдруг слышу – идут две девицы разбитные, я поняла их по голосам, по словечкам. Выходят из темноты на свет в чем-то блестящем, одной лет двадцать, второй под сорок. «Девушки! – обращаюсь к ним, - девушки, не подскажите ли вы мне, где здесь дом…» - я описала, как могла, наш дом. Что там решетка железная у подъезда, код от двери жирным фломастером написан – кривые буквы рядом на стене. Там мужчина прогуливается с собачкой во дворе – полный, а собачка маленькая. Асфальтные дорожки изогнутые, рядом магазин. Во двор тот ведет калитка, за калиткой фонтан, беседка и полукруглые лавочки, дальше батут на детской площадке. И девушки поняли меня. Поняли вернее, чем если бы я назвала им точный адрес. Я находилась от своего дома в двух шагах.
Я не видела его лица за капюшоном, даже не знаю, слушал ли он. Только когда мы зашли в вагон, он спросил: «У тебя есть 200 рублей? На сигареты, до аванса».
Звали его Юра. Худой, как наркоман, глаза горящие. Лет 20 на вид. Вечером он говорит: «Я спросил у сестры, она не хочет.» – «А другие варианты есть»? – «Не знаю, можно поискать. Я сам хочу отсюда съехать».
Я поговорила с Наташей – она не может. Всю зарплату она переводит дочери. Питается в кафе, на сигареты ей не надо, оставляет себе немного на проезд и печенюшки. Я начала спрашивать у других девочек, Юра тоже пообещал поискать кого-нибудь.
На следующее утро он уже сам ждал меня. Мы молча спустились в лифте, пошли к метро.
- Сегодня аванс, - сказал он, - я верну тебе долг. Только поздно приду, у меня закрытие.
- Если поздно, тогда лучше завтра, я лягу спать.
- Юля, почему ты всегда спишь?
Всегда – это когда? С двенадцати ночи до пяти утра? Пытаясь не слышать ваши вопли. Нет, выговаривать ему не стала.
Юра сдержал свое слово. Он зашел в нашу комнату в первом часу ночи и положил мне на постель 200 руб. и шоколадку. Зашел в курточке с рюкзаком за спиной, прямо с порога. Девочки были кто где, он стоял и смотрел на меня в темноте. Я притворилась, что сплю.
Я заметила, что мы стали одновременно выходить из квартиры и ездить на работу. Я не ждала его, он тоже как будто не ждал, но только лишь утро – мы уже вместе. Едем в лифте, потом в метро. Если было свободное место, он уступал, если два - садился рядом. Но хуже было, когда он стоял, а я сидела. Я закрываю глаза – он смотрит, открываю – смотрит. Не очень-то заснешь под таким взглядом. Расставались мы на Китай-городе, где у нас обоих была пересадка. Он говорил «до вечера», я отвечала «пока».
Квартира так и не находилась. Или находилась, но мне нужно было выкупать комнату целиком, или девочка, с которой я договаривалась, вдруг передумывала. Один раз нам попалась двухкомнатная, Юра нашел себе сожителя, а я нет. Потом однокомнатная – недалеко от того места, где мы жили. Юра согласился уступить ее мне, если я найду себе пару. Только пара не находилась. Тогда Юра сказал: «Я снимаю ее, ты согласна»? – и так буднично это прозвучало, что я ответила да.
Были выходные, я отлеживалась. Никуда не ходила, только ела и спала. И тут мне пришел в голову вопрос: а как он мог понять моё да?
Я вышла на кухню, налила себе чай. Если Юры здесь не было, то скоро он должен был появиться, это был заядлый тусовщик. И правда, он пришел. Я отозвала его в коридор (на кухне были еще люди) и говорю:
- Юра, я, наверное, пойду жить в общежитие.
- Юля, не уходи.
- Я уже нашла вариант для себя, очень неплохой.
- Нет, Юля, нет!
И я поняла, что да.
Вернулась в комнату, открыла ноутбук, ткнула мышкой в первое попавшееся общежитие и к вечеру переехала туда. Правда, там не было вайфая, а у меня не было телефона, с которого брать интернет. С этого момента муж перестал получать от меня известия.