Итак, первая часть плана подготовки была выполнена, и он принялся за второю.
Высокие окна и потолки еще сильнее создавали ощущение одиночества. Дети бродили по темным длинным коридорам с битыми лампочками и старались придерживаться стен. Но и стены, пропитанные отчужденностью и выброшенными надеждами, не слишком-то согревали их души.
Окна душевых на четвертом этаже выходили прямо во двор. В прошлом году кто-то из воспитанников разбил их камнем, и их заколотили обычными фанерными пластами. Света резко стало меньше, и ветер проникал сквозь неплотные щели внутрь и холодил пятки и носы. Зимой же тут вообще становился колотун. Порой вьюга бушевала не только снаружи, но и внутри здания, насыпая аккуратные горстки снега на подоконник и под ноги детям.
Сегодня прямо перед прогулкой на свежем воздухе Марек признался больным и попросился остаться внутри дома. Заведующая удивилась, но безразлично пожала плечами.
— Пусть сидит в четырех стенах, раз так хочется, — подумала она и вышла с книгой на лавочку.
Дождавшись, пока все воспитанники покинут здание, мальчик отправился в душевую. На всякий случай он захватил полотенце и включил душ. Шум воды успокаивал бешено бьющееся сердце в груди.
С минуту другую он осматривал фанерные окна, затем отогнул плоскогубцами край фанеры, и гвоздик подвинулся.
— Так-то лучше, — решил Марек и потихоньку стал поддевать обратной стороной молотка шляпки. Гвоздики вылетали неохотно, но они были слишком маленькими, чтобы помешать его плану. Когда все гвоздики собрались на подоконнике, он вытащил фанеру и густо намазал ее клеем. А затем вновь прикрепил к раме, прижав руками изо всех сил. Так он простоял минут пять или около того. Фанера прилипла, но не намертво, край он прибил одним из гвоздей, и отправился в комнату дожидаться остальных.
— Главное, чтобы дождь не зарядил. Тогда клей высохнет, и никто ничего не заметит.
К концу дня начался мелкий дождик. Сначала он еле-еле покрапывал на асфальт, и мальчик надеялся, что он не разойдется. Он буквально молил о ветре внутри своих мыслей и, когда ветер нагрянул, да так неистово, что распахнул неплотно закрытое окно в спальне, то Марек струсил. Вышел в коридор, прошелся до двери и заглянул сквозь пыльное стекло.
За дверью рождалась буря. Ветер серчал с каждой минутой, кружил сухими листьями по ступеням и окнам. Небо наседало сверху и казалось, вот-вот и обрушится на непутевый город.
Идти в душевую он боялся, поэтому беспричинно бродил по коридорам и столовой, ожидая, сам не зная чего. Как вдруг шум сверху потревожил его мысли.
Марек поднялся на лестницу на пролет выше и услышал, как один из воспитанников судорожно рассказывал о том, как ветер выбил забитое фанерой окно. Заведующая запаниковала и побежала в душевую, где уже стоял конвой из десятка любопытных зевак.
— А вы что тут собрались? — гаркнула она.
Марек тоже поднялся вслед за всеми наверх и потерялся в толпе. Дети смиренно затихли, но никто и не подумал расходиться по своим комнатам. Настоящее манило их, точно огонь мотыльков, и они стояли, приоткрыв рты, и наблюдали за тем, как воспитательницы пытаются залатать дыру скотчем и занавеской. Но ветер бил слишком сильно. Мальчик постоял еще какое-то время, дождался, пока душевую окончательно закроют на замок, и незаметно исчез в спальне.
— Окольными путями не получится, — размышлял он, — значит, нужна помощь.
Мемуары Павлины 9.8
Дорогие читатели! Я пишу книгу. Все главы расположены последовательно по этой ссылке. Новые главы будут добавляться по мере написания книги.