Охота пуще неволи. Мы рыбачили с Сашей полдня или больше. Забрасывали почти на средину. Речка небольшая. Шириной метров тридцать-пятьдесят. Живописная: камыши, лилии. Не клевало. Меняли глубину поплавка, Меняли наживку. И ведь интересно, если сеть поставить, поймаешь обязательно. Причем крупную щуку или окуня, плотву, линей, язей. А на удочку ничего. Такое впечатление, что в реке полное безрыбье.
К вечеру подъехал Николай Михайлович на своей «моторошке». Брат нашей тещи. Он не признавал сети и всегда ловил только на удочку.
«Да кто ж здесь ловит! Вот где надо ловить, смотрите».
Он пригнул камыши и втоптал их в воду сапогами так, что получилось окошко воды.
«Ловите.»
Я не поверил. Возле самого берега, да и вода мутная после сапог. Да что здесь ловиться будет. Наверное, дядя лишнюю рюмашку пропустил.
Но терять-то нечего, да и день на исходе. Забросил. И сразу же поплавок потянуло в сторону. Я подсек. На крючке висел линек величиной больше ладошки.
Забросил еще раз. И опять клюнуло. На этот раз такого же размера плотвичка.
И еще две. Затем окуньки. Но уже темнело. Поплавок почти не видно. Пора и домой ехать.
Дома ребятня рассматривала улов. Радовалась живой рыбешке.
« Ну что, Андрюш, красивый линь?» - спросил я пятилетнего племянника.
«Ага, - ответил он,- плюшевый».
Плюшевый... До чего точно малыши могут подбирать слова.
" Ну что, красивая рыбка?" - спросил я однажды дочурку, когда она любовалась мелочью, которую я надергал на рыбалке.
"Ой, да, - ответила она с восхищением, - как юбилейные рубли"...
Потом мы чистили рыбу. Жарили. И планировали, куда поедем рыбачить завтра.
Была у нас какая-то неосознанная уверенность, что завтра обязательно поймаем.
И лето, и отпуск, и теплая солнечная погода вселяли эту уверенность.
А в ночи снился уходящий под воду поплавок и тяжеленная рыба на крючке, которую нужно было осторожно вываживать. Подсак-то мы забыли.