Жизнь в лагере текла своим чередом. На очередную вылазку Кэтлин попросилась одна. Хотелось побыть одной. События последних дней совершенно ее вымотали.
Она шла осторожно, не торопясь, внимательно смотря по сторонам и прячась в тени деревьев и зданий. Она очень скучала по прежней жизни. И по Алексу. Он был чудесным другом. Солнечным и жизнерадостным. И влюбленным в нее по уши.
Кэтлин не знала, где он. На сообщения он не отвечал, общались они последний раз довольно давно. Не знала, что и думать.
От размышлений ее отвлекла какая-то возня впереди. Двое уже полуразложившихся зомби атаковали худого парня. Он отбивался арматурой, но силы были неравны. Зомбаки почти прижали его к стене дома. С ужасом, Кэтлин узнала в парне Алекса.
Парень был не жилец. На ноге красовалась рваная рана. Заражение уже началось. Здравый смысл подсказывал пройти мимо. Но это был Алекс. Сердце предательски защемило.
Парой точных ударов она сбила зомби с ног. Подожгла. Схватила парня за руку и поволокла за собой. Нужно найти укрытие. В лагерь Алекса тащить было нельзя - убьют сразу.
Небольшое каменное строение относительно недалеко от лагеря нашлось довольно быстро. В этом секторе зомби встречались относительно нечасто. Алекса можно было тут оставить.
Парню было плохо. Его бил озноб, а сам он был горячий, как печка. Быстро, слишком быстро.
-- Кэтлин, - парень облизнул пересохшие губы, -- почему ты не убила меня сразу? Знала ведь, что обречен.
-- Я не могла с тобой так поступить. Ты мой друг.
-- Друг, - Алекс горько усмехнулся, -- ты ведь знаешь, что я люблю тебя. Всегда любил. Я то дурак понадеялся, что раз спасать бросилась, тоже любишь. Но нет, ошибся.
Его слова ранили ее душу. Ей было больно от того, что она не может ответить ему взаимностью. Дать то, чего он заслуживает. И никогда не могла. Но и бросить не могла.
Через пару дней, подходя к “секретному месту”, услышала характерные звуки. Все произошло быстрее, чем она предполагала. Алекса больше не было. Зато был зомби.
Она все-таки вошла. Он сидел в углу и плакал. Кэтлин застыла возле входа. Он поднял голову и посмотрел на нее. Так страшно ей давно не было. В его мутных мертвых глазах отражалась она.
-- Кэтлин, любимая, здравствуй. Теперь я знаю, что такое вечная любовь. Знаешь, зомби быть не так и плохо. Пока, по крайней мере. Ничего не болит. Только раненая нога плохо пахнет. Видимо тухнуть начинает. Но я еще ничего. Знаешь, милая, меня тянет к тебе. Безумно. Ты такая волнующая. Я только не пойму, чего я хочу. То ли обнять, то ли укусить. Поэтому или убей меня или больше не приходи сюда.
Сердце девушки сжалось. Из мертвых глаз Алекса текли слезы. Она знала, что должна была сделать, но не могла. Ей безумно захотелось обнять его. Горько. Безумно горько. При жизни Алекса она так ни разу этого и не сделала.
Она шагнула к нему. Алекс тяжело встал. Раненая нога и правда уже начала разлагаться. Гораздо быстрее, чем у обычного трупа. Но Кэтлин не стала его сжигать. Обняла крепко-крепко. Слезы текли по ее щекам. Волна нежности накрыла ее с головой. А потом внутри что-то сломалось. Ну почему она не сделала этого раньше?
Кэтлин навещала Алекса еще несколько дней. Ночами беззвучно плакала. За последнюю неделю она побледнела и осунулась. Старалась держаться особняком. Питер смотрел на нее с плохо скрываемым беспокойством. Пару раз пытался поговорить. Но она замкнулась в себе. Отвечала односложно. К ее радости, работы у Питера было много и он не мог подолгу с ней разговаривать.
Этот день настал. Она уже знала, что это случится сегодня. Разум постепенно покидал Алекса. Он старался его сохранить, но не мог. Попытки укусить ее постепенно становились все чаще.
Кэтлин не стала заходить. Она бросила в окно бутылку с зажигательной смесью. Она плакала и смотрела на огонь. Вой прекратился довольно быстро. Девушка вытерла слезы и двинулась обратно в лагерь. В этот день она дала себе слово, что найдет лекарство от этой заразы.