ПЛАНЫ ГЕРМАНСКОГО КОМАНДОВАНИЯ, ПОДГОТОВКА ОПЕРАЦИИ
Провал июльского наступления 1917 года, спланированного Временным правительством России, показал низкую боеспособность российской армии. На северном крыле русско-германского фронта деморализация войск привела, в частности, к падению Риги, однако Рижский залив, через который проходили прифронтовые коммуникации, и Моонзундские острова, являвшиеся, по опыту 1915 года, ключом к обороне Рижского залива, оставались под контролем русского флота. Стратегическое значение этого архипелага определялось еще и фланговым положением по отношению к Передовой минно-артиллерийской позиции и возможным его использованием в перспективе для операции против Ревеля.
Вопрос о возможных действиях по захвату Моонзундского архипелага был впервые поставлен германским главным командованием сухопутных войск в августе 1917 года, еще до взятия Риги, в устном обращении в Адмирал-штаб (начальник – адмирал Х. фон Хольцендорф). В сентябре началась подготовка десантной операции, получившей условное наименование «Альбион», причем, инициатива сухопутного командования, стремившегося, в первую очередь, укрепить левый фланг Восточного фронта, была довольно скептически воспринята командованием флота.
Прежде всего, довольно рискованной представлялась именно морская часть операции. В успехе боевых действий на суше, в случае успешной доставки десанта к пункту высадки, немцы не сомневались. Противника на море (русский флот Балтийского моря) немцы оценивали также весьма невысоко.
«Русский флот я оцениваю, насколько я могу судить о надводных силах, почти равным нулю. Нашим противником на море являются русские мины, а также русские и английские подводные лодки …», – сообщал в письме к жене один из будущих героев событий, германский контр-адмирал А. фон Хопман.
У германского морского командования, придерживавшегося идеи сбережения материальной части флота, наибольшее беспокойство вызывало отвлечение на несколько недель соединений Флота открытого моря с основного театра военных действий – из Северного моря, на второстепенный – Балтийский. Даже при пассивности британского флота, это могло осложнить действия германских подводных лодок (их выход в море обеспечивали привлекаемые к операции флотилии миноносцев и тральщиков).
Кроме того, существовал риск потерь ценных боевых единиц Флота открытого моря от подрыва на минах и атак подводных лодок. Противоминные действия крайне осложнялись в это время года неблагоприятной погодой, что могло вызвать затягивание сроков операции. Тем не менее, настойчивость сухопутного командования возымела свое действие. Вдобавок, не последнее место в планах германского командования занимала идея укрепить грозивший пошатнуться моральный дух команд Флота открытого моря.
Затяжная война и длительный период бездействия в заблокированных англичанами базах способствовали распространению революционного движения и снижению дисциплины. Тем более, что перед глазами был пример «революционного процесса» в армии противника, во всех его проявлениях. Заманчиво было также обратить общественное мнение, да и мнение самого кайзера в пользу флота. Правда, нашлись скептики, которые и в этой идее видели неоправданный риск. Потеря не в открытом бою, а на русских минах или от действий подводных лодок нескольких кораблей могла привести к противоположному результату.
Намного большей проблемой, чем принятие решения о необходимости операции, для германского морского командования оказался вопрос об управлении назначенными для участия в операции силами. Ситуация складывалась таким образом, что операция, планируемая прежде всего в интересах сухопутных войск, проводилась, в основном, силами Флота открытого моря (командующий – адмирал Р. фон Шеер) на театре «подведомственном» командующему силами Балтийского моря гросс-адмиралу принцу Генриху Прусскому.
12 сентября 1917 года командующий Флотом открытого моря представил в Адмирал-штаб проект решения, по которому выделяемые для операции соединения флота должны находиться под его командованием с особым штабом при общем руководстве со стороны командующего силами Балтийского моря. На следующий день принц Генрих, являвшийся одним из главных противников проведения операции, высказал мнение, что в случае, если операция будет все-таки проведена, командовать ею должен он, причем, из Либавы, а командующему Флотом открытого моря следует находиться в полном его подчинении.
В Адмирал-штабе идею руководства операцией с суши сочли совершенно невозможной. В итоге, главнокомандующим на Востоке генерал-фельдмаршалом принцем Леопольдом Баварским (по другой версии – начальником Адмирал-штаба адмиралом Х. фон Хольцендорфом и начальником Морского кабинета кайзера адмиралом Г. фон Мюллером) было найдено решение, согласно которому и командование Флотом открытого моря, и командование морскими силами на Балтике, и сам главнокомандующий на Востоке были исключены из непосредственного руководства операцией, которое было поручено командующему 8-й армией генералу Оскару фон Гутье, а на море командующему Соединением Особого назначения вице-адмиралу Эрхарту Шмидту. Принц Генрих до последнего отстаивал свое мнение в отношении возможности операции и организации руководства ею, обратившись уже непосредственно к кайзеру, однако поддержки в его лице не встретил.
Операцию планировалось провести в начале октября, что считалось последним благоприятным моментом в текущем году и по погодным условиям, и по состоянию не завершенных постройкой русских укреплений.
Цель и задачи операции в приказе командующего 8-й армией от 24 сентября 1917 года, в этой части почти дословно цитировавшем соответствующий приказ, подписанный 18 сентября начальником Генерального штаба сухопутных войск генерал-фельдмаршалом П. фон Гинденбургом и начальником Адмирал-штаба адмиралом Х. фон Хольцендорфом, и завизированный кайзером, формулировались так: «Для господства в Рижском заливе и обеспечения фланга восточного фронта занять совместным ударом сухопутных и морских сил острова Эзель и Моон, и закрыть Большой Зунд для плавания военно-морских сил противника». Обращаем внимание читателя, что и в приказе, и в ранее написанном ответном письме кайзера к принцу Генриху, цели операции ограничиваются Рижским заливом и Моонзундским архипелагом. Вопреки тезисам ряда советских историков, ни о каком наступлении на Петроград, даже в перспективе, речи здесь не идет.
В состав десантного корпуса под командованием генерала Г. фон Катена вошли 42-я пехотная дивизия и приданные ей части и подразделения, в том числе 2-я пехотная велосипедная (в русской терминологии того времени – самокатная) бригада и пять тяжелых полевых батарей. Общая численность корпуса составила 24.600 человек при 40 орудиях, 80 минометах и 220 пулеметах. Все части незадолго до начала подготовки операции были сняты с фронта, большинство личного состава имело боевой опыт. Командование высадившимися частями возлагалось на командира 42-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Людвига фон Эсторфа.
Из состава Флота открытого моря и сил Балтийского моря было сформировано Соединение (в русских источниках – отряд) Особого назначения. В распоряжение командира этого соединения вице-адмирала Э. Шмидта (флаг на линейном крейсере «Мольтке») назначались 3-я и 4-я эскадры линейных кораблей – десять единиц новых типов «Кайзер», «Кениг» и «Байерн», девять легких крейсеров, 56 эскадренных миноносцев, шесть подводных лодок, 19 транспортов, приспособленных для доставки и высадки десанта – всего более 300 кораблей и судов.
Воздушные силы состояли из шести дирижаблей и 102 боевых самолетов, восемь из которых были выделены в распоряжение десантного корпуса.
Основными задачами германского флота были переброска, прикрытие на переходе морем и высадка десанта, содействие наступлению и прикрытие высадившихся войск от действия русских сил и в дальнейшем закрытие для них Моонзунда.
Замысел операции «Альбион» основывался на подавляющем превосходстве германских морских сил, низкой боеспособности русских и факторе внезапности. Для снижения риска подрыва на минах предполагалось провести разведывательный поиск мин на маршруте перехода. Противоминное обеспечение на переходе возлагалось на «сторожевую флотилию» (мобилизованные суда) и 2-ю флотилию искателей мин. В целях навигационно-гидрографического обеспечения в район бухты Тагалахт была направлена подводная лодка.
Удобной базой для посадки десанта являлась Либава. Высадку главных сил десанта планировали провести в бухте Тагалахт (главные силы), с одновременной высадкой демонстративного десанта у мыса Памерорт с судов «сторожевой флотилии» (при поддержке линейного корабля и крейсера), причем, высадка считалась возможной только после подавления имевшейся там русской артиллерии.
Предполагалось, что в случае успешной высадки первого эшелона русские войска не окажут серьезного сопротивления, а будут отступать вглубь острова. В дальнейшем силы демонстративного десанта должны были отрезать пути отступления русским войскам к Ориссарской дамбе на остров Моон. Важная роль при этом отводилась двум самокатным батальонам, имевшим мотоциклы. Аренсбург предполагалось захватить при поддержке сил флота, для чего последним надлежало заблаговременно прорваться в Рижский залив и сковать действующие там русские морские силы. Легким силам германского флота ставилась задача поддержки своих войск при овладении русскими позициями у Ориссара и последующем штурме острова Моон, для чего необходимо было прорваться через Соэлозунд и Кассарский плес к Малому Зунду.
Из-за неблагоприятной погоды сроки проведения операции пришлось несколько отодвинуть. Погрузка производилась 9 и 10 октября; 11 октября, с прибытием основных сил из Данцигской, бухты началось движение в район высадки.
© В.Ю. Грибовский, А.Ю. Савинов
Обо всех деталях Моонзундского сражения Вы можете прочитать в книге "Моонзундское сражение 1917 года"