Первая часть повести
￬
Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Окончание
…Когда сели на аэродроме в Эш-Шайрате, старший лейтенант Кондратьев не сдержался, вплотную подошёл к Морозову, заговорил сквозь зубы:
- Что делаешь, старлей… Чего добиваешься… ну?!
Морозов устало, безразлично отмахнулся. Санёк пошёл за ним вдогонку. Сердце его рвалось от боли и жалости к другу. Полное, отмороженное равнодушие Василия ко всему и всем, леденящий холод в его глазах – казалось, это уже навсегда… Санёк даже чувствовал, что таким же леденящим холодом, колючим инеем покрылось сердце Васи.
- Вась, ну что ты делаешь… – повторил уже без гнева. Отчаянным полушёпотом добавил последний аргумент: – А вернётся Валька, что я скажу?..
Последнее время старший лейтенант Морозов откровенно, вызывающе-цинично, совершенно бездумно и упрямо хулиганил в воздухе. Что называется – нарывался. Однажды долго и упорно гонял израильтянина. Потом подсел на хвост американцу и такое выделывал… Если бы это был не Василий, Кондратьев давно бы доложил командованию о его безрассудстве.
В составе экипажа военно-транспортного самолёта Валюшка впервые прилетела на авиабазу Хмеймим полгода назад. Самолёт в тот же день вернулся назад, в Россию. Но лейтенант Морозова была горда, а ещё больше – счастлива. Ей – совсем по-девчоночьи! – хотелось показаться мужу и брату в форме лётчика третьего класса, просто неудержимо хотелось, чтобы Василёк любовался ею. Так и получилось. Саня тихонько присвистнул от восторга, обнял сестру. А потом она подошла к Васильку. И всё перестало существовать… Даже самолёт, её любимый Ил-76. Саня смеялся, когда случайно увидел, как Валюшка – будто бы невзначай – погладила ладошкой крыло самолёта. А Василию был так понятен Валюшкин тайный порыв. Он тоже любил свой самолёт. И был счастлив, что они с женой так похожи, так понимают свои порывы.
Василий, не стесняясь друга, поднял Валюшку на руки. У них было всего около двух часов, и эти два часа – всё, что было до новой, такой же короткой встречи… В комнате офицерского общежития целовались до боли в губах. Валюша, как в первый раз, стеснялась его смелых рук, замирала от счастья, когда Вася ласкал губами её соски. И приходилось не стесняться дневного света – Валюшкина ладонь тихо легла на его медленно и сильно бьющуюся плоть под офицерскими брюками… И это была их жизнь, и о другой они не думали. Тем более – всё было впереди… А сейчас – они были счастливы. Потому что в круговерти последующих дней можно будет на неуловимый миг прикрыть глаза и вспомнить каждое прикосновение трепетных рук и губ… Они одинаково любили самолёты, их красоту, грозную, уверенную силу. Любили взлёты и посадки – всё это ещё с курсантских лет было у них одно на двоих.
И – любили друг друга, любили одновременно стеснительные и откровенные ласки, когда потрясающе чувствовали самые сокровенные желания друг друга и наслаждались тем, что умели их исполнять. Им нравилось вместе преодолевать своё стеснение. Близость была для них безмерным счастьем – с того незабываемого, самого первого их раза. У них получалось быть счастливыми и в узкой курсантской кровати, и в минуты коротких встреч здесь, на авиабазе, когда не было времени даже лечь в постель, они всё равно умели дать друг другу хоть миг счастья и невероятной нежности: он целовал её голые плечи и спину, а она хотела, ждала, едва сдерживая стон, чтобы он почти неслышно взял пальцами её соски, потом, всё больше не сдерживаясь, ласкал их ладонями, и, не в силах сдержаться от желания, наклонял её, раздвигал коленями её ножки… Они наслаждались каждым его медленным и сильным толчком в её глубине, прислушивались, как одинаково стучат их сердца. И всё было впереди. Она – всего лишь лейтенант. Он – старший лейтенант… И впереди были звёздочки на погонах, красивые, гордые самолёты… и ещё неизведанные ими, но такие желанные ласки… А Василий очень хотел, чтобы его Валюшка родила ребёночка – это будет следствием их любви, их ошеломительных ласк, их неземной… и очень земной нежности друг у другу. Василёк, затаив дыхание, представлял: однажды… в Валюшкиной сокровенной-сокровенной… нежной-нежной глубине… от какой-то одной его капельки, что появляется, когда их с Валюшкой качают волны неповторимой сладости, застучит – непостижимой тайной!.. – крошечное сердечко… Если удавалось после головокружительных ласк хоть немного полежать в постели, они мечтали о том, что Валюша родит двух дочек. А назовут девочек… первую назовут Екатериной – как звали их одну на двоих синеглазую маму… а вторую – Василисой. И Валюшка, и Василий знали: мама Катя, когда была беременная, очень хотела дочку Василису. А родился тогда сын. Васильком назвали его. В честь их любимых с Москвиным полевых васильков… Валюша очень хотела, чтобы хоть сейчас сбылась мечта Екатерины Сергеевны. Василий, правда, надеялся, что потом ещё родится сын. И Валюша знала, что через любую боль и кровь она исполнит желание Василька… И родит ему сына.
…А немногим больше месяца Валюшка пропала. Просто – бесследно исчезла. В тот день самолёт военно-транспортной авиации в числе прочих грузов доставил гуманитарную помощь для лагеря беженцев. Стало известно, что молодой женщине-беженке срочно требуется помощь – начались роды, возникли осложнения. Врача ждать было некогда. И Валюша, не раздумывая, запрыгнула в отъезжающую машину: по медицинской подготовке у неё были исключительно пятёрки…
Солдаты рассказали, что лейтенант Морозова умело и быстро приняла роды – совсем юная Дияла родила двойню, мальчишку и девочку. Потом Валентина решила пройтись по лагерю – условия проживания здесь были просто жуткими, вполне возможно, что кто-то ещё нуждался в помощи… Больных ребятишек, действительно, было много… Когда собрались уезжать, оказалось, что лейтенант Морозова исчезла. Сначала не поверили – с ней рядом были солдаты. Но они ничего не могли объяснить – Валя пропала в какие-то совершенно незамеченные доли секунды. Показалось – не вышла из старой, потрёпанной палатки. Но в палатке её не было, а обитатели палатки качали головами и разводили руками – нет, не видели, не знаем… Лейтенант Егоров в отчаянии выхватил пистолет. Сержант Кулагин вовремя сжал его руку, не дал открыть стрельбу. На аэродром вернулись без Валентины…
Командование срочно подняло всю группу. Но – безуспешно… Старший лейтенант Морозов несколько дней ничком лежал на земле, не поднимая голову. Изредка тихо стонал. Силы быстро покидали его – как внезапно смертельно раненого, ещё недавно сильного молодого волка… К действительности его вернули негромкие Санины слова:
- Вась… ты давай, поднимайся… Она, Валька, обязательно найдётся. А ты… Вставай.
Саня сказал это от жуткой безысходности. Не надеялся, что слова его подействуют на Василия. А он поднял голову, потом сел. Ошеломлённо смотрел на друга. Валюшка найдётся. Конечно, найдётся. Василий тряс Саню за плечи, кричал:
- Найдётся!!! Она найдётся! Я же не могу без неё жить! И она не может… не может жить без меня!!! И всё это, – ломая ногти в кровь, хватал каменистую землю, расшвыривал её по сторонам, – всё это… не может быть… без неё, понимаешь?!..
Саня крепко держал бьющегося в страшном отчаянии друга. Повторял:
- Конечно, найдётся… вернётся…
Проходили дни. Поиски лейтенанта Морозовой не прекращались. Василий почернел, смотрел исподлобья, ни с кем не разговаривал. И только курил – беспрерывно, одну за другой. Ничего не ел. Командир эскадрильи раздумывал, допускать ли его к полётам. И тогда Василий, безупречно дисциплинированный, образцовый офицер, выматерился – яростным, беззастенчивым, долгим потоком…
И первое время всё было как обычно: старший лейтенант Морозов – отличный лётчик второго класса. С психологом проблем не возникало. Василий с раннего детства всегда помнил слова отца: привыкай к службе, сынок… Поэтому – сквозь любую, самую немыслимую боль – на службе он умел взять себя в руки. А потом Санёк стал замечать, что Василий с каким-то злым облегчением поднимается в воздух. Словно – в последний раз…
…Когда выпускница факультета военно-транспортной авиации лейтенант Валентина Морозова впервые появилась в эскадрилье, командир Ил-76 майор Славин подумал:
- Только бы не ко мне!!! Ну, этого… этой ещё не хватало!
Так и есть: черноглазую девчонку отправили к нему. Майор в молчаливом – дисциплинированном! – возмущении поднял к небу глаза. Командир эскадрильи съехидничал: ну, ты ж у нас сторонник оригинальности… Потом вздохнул:
- Ну хоть ты войди в положение… Никто не хочет её… Что ж мне – назад её отсылать… А на каком основании? Диплом – с отличием. Налёт – 200 часов, чего тебе надо?!
Исполнительность и старательность – такую чисто девичью старательность – лейтенанта Морозовой майору Славину всё же пришлось заметить. А ещё, злясь на самого себя, майор очень скоро заметил её какую-то трогательную смуглость. Заметил, как она вскидывает чёрные ресницы, когда добросовестно, как отличница, выслушивает приказ. А если майору не удавалось за весь день ни разу не встретиться с её тёмно-карими глазами, мир становился бесцветным и бессмысленным…
Продолжение следует…
Первая часть повести
￬
Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Окончание