(отрывок из повести «Баллада о горизонте»
...На горизонте, обманчиво близком,
Красное солнце в клубящихся тучах,
На перевале, обманчиво низком,
Сгорбились тени на вздыбленных кручах...
2003-й год.
Наша славная команда бодро шагала по направлению к Казбекскому перевалу, настроение было приподнятое, НИЧТО НЕ ПРЕДВЕЩАЛО БЕДЫ...
Но тут из сплошного снежного крошева показались две облепленные снегом человеческие фигурки, которые сообщили, что сегодня утром пропали десять грузинских школьников!
Всем приготовиться. Спасработы в районе!
Не успели мы что-либо существенное подумать по этому поводу, как из тумана появились еще несколько облепленных снегом фигур. Мы познакомились, подошедшими оказались полковник Кореньков из Владикавказа с молодыми милиционерами. Они только подошли к станции, узнали, что пропали детишки и немедленно вышли на спасы. Полковник обрадовался, что нас тут уже такая толпа собралась и что мы оперативно сейчас этих школьников отыщем.
Кореньков пояснил ситуацию — ночью школьники вышли на восхождение со станции. На Казбекском перевале старший инструктор посчитал погоду опасной и отправил их с сопровождающим вниз. Но на станцию группа не вернулась.
Мы посовещались и разбежались небольшими группами в разные стороны, обыскали все окрестности, но никого не обнаружили.
К вечеру, по мере возвращения обледеневших связок, оптимизма убавлялось.
Приближалась ночь…
Поисковые работы на Казбекском плато замерли по причине темноты и шторма.
Полковник Кореньков с бойцами спустились на метеостанцию до утра, наверху остались наша славная команда и грузинские инструктора — весь руководящий состав Тбилисского горного клуба.
Среди тбилисцев был 70-летний (!!!) "снежный барс", даже он, несмотря на почтенный возраст, не пожелал покидать верхний лагерь. Снежный барс — это звание, которое в Советском Союзе давали тому, кто поднялся на все семитысячники той огромной страны.
Мы всей толпой поужинали в нашей большой палатке. Было тесновато, но зато тепло. После еды разлили чай и начали обсуждать завтрашние планы, продумывали все варианты, куда могли забрести школьники. Ясно, что на сторону метео уйти не могли (все обыскали), значит — район плато... А если их занесло в Майлийский ледопад, то шансов найти живыми практически нет. Распланировали завтрашний день и разошлись по палаткам спать.
В большой — двенадцать человек, в маленькой — пять.
За бортом завывал ветер, мирно храпели братушки, в палатке было тесновато, но терпимо.
Следующий день не принес ни малейшего прояснения...
На общем совете приняли такое решение — физически более крепкая часть людей очень плотно одевается, берет еду, аптеку и отправляется в сторону ледников Девдорак и Майли. С ночевкой.
Народ начал собираться.
В лагере витал гнетущий дух тревоги, даже воздуха в атмосфере как будто стало меньше. Все прекрасно понимали, что в такую погоду поисковая группа сама могла легко оказаться в… ох... каких неприятных обстоятельствах. Валил снегопад, видимости почти нет, по колено сухого пухляка.
Мы укомплектовали штурмовую группу, сдержанно попрощались. И тут снизу поднялись люди.
Это были гонцы с метео, которые объявили, что все благополучно закончилось.
Детишки самостоятельно вышли в Гвилети!
А дальше произошла потрясающая сцена!
Все напряжение последних дней вылилось просто в истерику радости.
Как народ радовался!
Зураб упал на колени, плакал, молился.
Снег падал сплошной стеной, но это не останавливало: все повыскакивали из палаток, кто в чем был, прыгали, орали, обнимались, слезы сами собой текли по лицам!
Такие минуты, ей-богу, стоят многого в жизни, это что-то из тех моментов, которые, наверно, будут пробегать перед глазами, когда помирать будешь.
А с детишками случилась вот какая история. Когда появились признаки непогоды, руководитель сводной группы скомандовал оправлять школьников вниз с младшим инструктором. Этот парнишка, сам еще недостаточно взрослый человек, самовольно решил, что хоть не на Казбек, но на Спартак они поднимутся. Это такая простенькая вершинка рядом. Бравые школяры успешно сходили на Спартак, а на обратном пути окончательно упала видимость, метель мгновенно скрыла следы. Неопытный молодой инструктор не сориентировался и повел группу не в ту сторону. Когда сообразили, что идут не туда, спохватились, но было уже поздно — определиться, где находятся, они не смогли.
Им повезло, вместо Майли, который для такой группы означал верную смерть, они вылетели на Чач и по бортику аккуратно спустились вниз. Кстати, непогода и снегопад их спасли. Снегопад забил трещины на пути, в них никто не провалился, а снег закрыл лед и позволил более-менее нормально передвигаться. По голому открытому льду им спуститься бы просто не удалось. Все-таки ангелы хранители не дремлют и в трудную минуту присматривают за теми, кто допустил роковую ошибку. По крайней мере, здесь, на Казбеке.
Зураб подробно описал все кары, которые постигнут этого молодого инструктора.
Мне вдруг стало до запредельной прозрачности понятно, что теперь не так уж и важно, чем именно закончится наше путешествие — победой или отступлением. Даже если вдруг завтра по какой-то невероятной причине придется отправиться домой — не беда.
Мы УЖЕ нашли на склонах Казбека САМОЕ ГЛАВНОЕ.
Настоящих друзей.
«Снежный барс» особо эмоционально благодарил за помощь, а мы не понимали — за что? Мы ничего такого не сделали, разве можно было поступить иначе?
СПАСРАБОТЫ В РАЙОНЕ!
ВСЕМ ПРИГОТОВИТЬСЯ.
Какие могут быть ИНЫЕ действия?
А потом поняла, они давно не видели «своих» в горах, своих по духу и по поведению, последние годы тут в основном ходят «буржуйские клиенты»…
А они — совсем, совсем ДРУГИЕ.
Со склонов Казбека летел искристый снег, мы обнимались, радовались, кричали, даже пели, такие совершенно одинаковые люди с одинаковыми эмоциями и одинаковыми от счастья лицами.
Мы были так едины в своей радости, что казалось, будто исчезли все мыслимые и немыслимые границы.
Как будто целая ЭПОХА на мгновение заглянула на склоны Казбека, сквозь ледяные воющие шторма, сквозь непроглядную тьму времен…
Вот так однажды, в 2003 году, оказалось, что "романтический альпинизм" образца СССР — все еще жив!