НС — Наталия Станиславовна Скуратовская, психолог, психотерапевт, преподаватель курса практической пастырской психологии, ведущий тренингов для священнослужителей и церковных работников, директор консалтинговой компании «Вив Актив».
КП — Андрей Федосов, Киберпоп.
КП: Расскажите, как распознать эмоциональное выгорание? Как это выглядит внешне и внутренне? Какие есть стадии, этапы, классификации? Кто-то выделяет четыре стадии, кто-то три стадии по три этапа — по-разному. Но факт остается фактом: есть какие-то этапы выгорания, и на разных этапах оно проявляется по-разному. Как Вы это видите?
НС: Итак, по большому счету эмоциональное выгорание выражается в потребности прекратить делать то, что опустошает. На разных этапах это проявляется по-разному.
На первой стадии оно проявляется повышением активности.
Это важно. Человек теряет внутреннюю мотивацию, но пытается компенсировать это активными действиями, чтобы добиться результатов не смотря ни на что, насилуя волю. К священству это тоже относится. Часто их действия выглядят как уход в разные побочные сферы: социальные программы, миссионерство, создание особо душевной атмосферы на приходе, участие в епархиальных или личных авторских проектах. Выглядит так, что священник делает все для людей, говорит о Боге, много проповедует... Говорит о Боге, но не с Богом. То есть, остается мало места для личной молитвы, для личной духовной жизни. Более того, по внутренним ощущениям ее уже не очень-то хочется.
На первой стадии это компенсируется умножением внешних усилий. С виду — прекрасный батюшка, активный, вокруг него жизнь кипит: прихожане любят, начальство довольно, все галочки в отчетах поставлены. Но, если бы архиереи были в курсе симптомов эмоционального выгорания, если бы их это интересовало, то они бы распознали, что это первая стадия выгорания.
КП: Что к этому приводит?
НС: К этому приводит недовольство собой. Почему, собственно, происходит выгорание? У человека есть определенные ожидания от себя, от результатов своей деятельности. Например, человек начинает какую-то новую деятельность, которая для него наделена высокими смыслами. Будь то волонтерство, священство или просто работа, но работа очень важная именно в экзистенциальном смысле, потому что она дает человеку ощущение осмысленности его собственной жизни. В этом случае, как правило, ожидания от себя и от ситуации изначально бывают завышенными.
КП: Я читал про это. Это неофитское горение священника: когда он только начинает служить, для него открывается целый мир (так со мной было, во всяком случае). Священник восторженно горит, набирает на себя кучу всяких обязанностей. На него их радостно возлагают и настоятель, и архиерей, и миряне. А давайте мы еще и кружок какой-нибудь откроем! Такой активный священник — молодец, нам нравится! И он все это с удовольствием на себя принимает, потому что чувствует себя на острие жизни, чувствует себя востребованным. Он понимает, что может себя здесь приложить — здесь его смысл жизни. Одновременно с этим что происходит? Я о себе скажу. Забываешь о семье, о своем личном, о хобби, о друзьях — вообще обо всем забываешь. Остается только служение. И это кажется правильным, потому что ты же Богу служишь — а это самое главное.
НС: Важный нюанс: да, конечно, ты Богу служишь, но та самая «Благодать восполняющая и врачующая» должна иметь место в жизни. Ты служишь — Бог что-то дает людям через священника, а не священник обязан дать людям что-то, вывернувшись наизнанку. От этой суперактивной деятельности смещается фокус приложения усилий. Усилия должны быть направлены на то, чтобы самому сподобиться встрече с Благодатью, взращивать в себе то, что потом надо будет отдавать другим. А получается, что завышенные ожидания от самого себя подкрепляются завышенными ожиданиями архиерея и паствы. На первой стадии выгорания, когда человек может поднапрячься и быть еще активнее, священноначалие обычно возлагает на него еще что-нибудь.
КП: Так и есть.
НС: Вместо того, чтобы сказать: «Брат, что с тобой творится? Может, ты отдохнешь? Ты справляешься? Жена тебя в лицо еще не забыла, дети помнят как тебя зовут?» И по-хорошему, надо сказать: «Стоп», — поскольку завышенные ожидания в корне неверны.
КП: Это то, о чем у монахов говорят: если видишь, что какой-то новоначальный слишком быстро взбирается по духовной лестнице, то стащи его за ноги назад. Так должно быть?
НС: Да, и это, в общем-то, мудро. Если мы говорим о священнике, то такое рвение — это одно из пастырских искушений начального периода. Тема пастырских искушений, и как они в современной церкви беспрепятственно разрастаются, актуальна. Казалось бы, пасторологи все это описали еще в XIX—XX веках. Из всего, что написано на эту тему, мне больше всего нравится Киприан (Керн), он все это хорошо, структурно изложил. В его книге о православном пастырском служении есть целая глава «Пастырские искушения». В ней описана и ревность не по разуму — говоря современным языком, завышенная самооценка, завышенные ожидания от себя, желание быстрых результатов. Пришел молодой, ревностный: всех просвещу, всех обращу, все в едином порыве будем молиться. Проходит год, два, три, а паства такая же, как и была в основной своей массе. Изрядная часть приходит за ритуальными религиозными услугами: водички набрать, куличи освятить, крещения, поминки, венчания, требы... Иногда все эти запросы с абсолютно языческим подтекстом: «Батюшка, сделайте что-нибудь». Это прекрасно показано в Вашей встрече с прихожанами. Там один человек из бывшей администрации, коммунист, говорит: «Батюшка такой хороший, как освятит — так сразу все хорошо». У батюшки прямой канал к Богу, а прямой канал к Богу нам нужен, чтобы дома стояли, машины не ломались, и все было хорошо.
КП: Я просто знаю номер телефона — могу позвонить, договориться.
НС: У Вас блат, да.
КП: Итак, я подведу некий итог по поводу первой стадии. Если мы говорим о священнике на начальном этапе своего служения, он испытывает огромный эмоциональный подъем, связанный с тем, что найден способ приложения и реализации самого себя, смысл жизни.
НС: Чувствует себя востребованным.
КП: Да. И здесь ошибка: вместо того, чтобы взращивать в себе Божественную благодать, он все, что у него было, начинает отдавать и истощается. Я правильно Вас понял?
НС: Да. Собственно говоря, это все та же начальная стадия, но уже в развитии. То есть, на самом деле происходит истощение: это и чувство усталости, и опустошенность, и проблемы со сном. Бессонница, любые проблемы со сном — повод насторожиться по поводу собственного эмоционального состояния и снизить обороты. Обычно энтузиазма и силы самообмана хватает на то, чтобы не заметить эти признаки, и человек переходит в следующую стадию, когда хочет он или не хочет, приходится снижать обороты.
КП: Мысли, знаете, какие приходят? «Это искушение. Это какой-то соблазн. Мне тут лукавый козни чинит, на меня ленью нападает, мне надо с этим бороться!» И происходит подмена внутренней духовной жизни на эту борьбу: ты борешься с «искушениями», заставляешь себя еще больше молиться, поститься. Дьявол мне мешает — а я по нему постом, молитвой! И человек не понимает, что на самом деле происходит. А второй этап, вторая стадия?
