А вы знаете, что это за зверь такой — эмоциональное выгорание? Говорят, оно бывает у врачей, учителей, даже у родителей... А как насчет священников? У них оно есть, или Божья благодать все покрывает? Об этом поговорим с психологом Наталией Станиславовной Скуратовской.
НС — Наталия Станиславовна Скуратовская, психолог, психотерапевт, преподаватель курса практической пастырской психологии, ведущий тренингов для священнослужителей и церковных работников, директор консалтинговой компании «Вив Актив».
КП — Андрей Федосов, Киберпоп
КП: Здравствуйте, дорогие друзья. Сегодня у нас в гостях психолог, психотерапевт Наталия Станиславовна Скуратовская. Здравствуйте, Наталия. Я очень рад вас видеть.
НС: Здравствуйте, Андрей. Взаимно.
КП: Предлагаю сегодня поговорить на тему «эмоциональное выгорание духовенства». На мой взгляд, тема неоднозначная, большая, очень серьезная и очень интересная. Но для людей, которые приходят в храм для того, чтобы отдохнуть душой, постоять, помолиться, тема эмоционального выгорания может быть не совсем понятна. Для них храм — это место, где отдыхают. Многие скажут: «В фирме, в которой я работаю, такие проблемы встречаются».
Люди религиозные, церковные могут сказать, что у священника эмоционального выгорания быть не может — на нем «Божественная благодать всегда немощных врачующая, оскудевающих восполняющая». Если священник постоянно служит Божественную литургию, если живет церковной, религиозной жизнью, в молитве, в посте, с Богом, то Божественная благодать не должна дать ему выгореть. Если при этом он выгорает, то, наверное, у него как-то неправильно выстроена духовная жизнь. Так друзья Иова говорили о том, что он сам не прав, ведь все случившееся в его жизни имеет причину.
Для меня вопрос о том, есть или нет эмоциональное выгорание у духовенства, не стоит, потому что я сам эмоционально выгорел. В этой связи я могу быть для Вас наглядным примером.
А что Вы думаете по этому поводу?
НС: Я лет десять говорю о том, что это одна из серьезнейших проблем нашей церковной жизни. Возможно, я была одной из первых, кто запустил эту тему в пространство общецерковного обсуждения. Но тема была табуирована.
В начале 2011 года я выступала на Рождественских чтениях. После проведения первого цикла тренингов со священниками, я начала работать с ними и членами их семей как терапевт. По итогам работы поделилась с нашей православной общественностью тем, что одной из проблем духовенства является эмоциональное выгорание. При этом была подвергнута со стороны зала обструкции на тему о том, что священники не выгорают, на них Благодать, они «несгораемые терминаторы», 24 часа в сутки и 7 дней в неделю готовые молиться, утешать, окормлять.
КП: Поддержки вы не нашли?
НС: Нашла. Хотя активные миряне и пытались меня анафематствовать прямо на месте, но священники, присутствовавшие в зале, ничего не говорили, а просто кивали головой. Потом они мне говорили: «Спасибо, хоть кто-то нас увидел. Все так и есть». Не прошло и года, как Святейший Патриарх упомянул о пастырском выгорании в одном из своих выступлений, и стало можно говорить на эту тему. Об эмоциональном выгорании духовенства заговорили в медийном пространстве, было много обсуждений.
КП: Кстати, у меня сразу небольшое уточнение: я встречал в интернете термин «эмоциональное выгорание» и термин «профессиональное выгорание». Вы сейчас сказали, что Святейший говорил о пастырском выгорании. Это одно и то же или разные вещи?
НС: Вообще-то это одно и то же. Профессиональное выгорание просто маркирует, что эмоциональное выгорание произошло вследствие профессиональной деятельности. Это деятельность, которая связана с повышенными эмоциональными рисками. Например: человек чрезмерно эмоционально загружен в общении с людьми; много работы, в которой не видно результата; есть процесс, а в чем результат — не видно. Профессиональное выгорание — это эмоциональное выгорание, которое произошло на работе.
КП: Понятно. Но эмоциональное выгорание может быть не только из-за профессиональной деятельности?
НС: Разумеется, не только. Обычно, даже если основные причины лежат в профессиональной сфере, если мы говорим про священническое служение, то это комплексное явление. Это означает, например, что работа и служение не сбалансировано по разным причинам. Личная жизнь могла бы быть потенциально удачной, но нет времени, нет сил, приоритет расставлен не в пользу семьи, отношений, какого-то релакса, завышены требования к самому себе.
КП: Ну да, разные сферы жизни — если одна слишком большая, то другие просели…
НС: Я к тому, что эмоциональное выгорание может случиться без всякой работы. Например у матери, посвятившей себя детям. Она не работает, но материнство и есть ее работа. В какой-то момент она может поймать себя на остром и почти непреодолимом желании уйти из дома, закрыть за собой дверь, детей и мужа оставить внутри и больше не возвращаться. Это тоже эмоциональное выгорание.
КП: Давайте вернемся к теме эмоционального выгорания духовенства. Как Вам кажется, это было всегда? И всегда ли это было проблемой одинакового масштаба? Или раньше это было как-то по-другому? Может быть, сейчас это связано с урбанизацией, технологиями, развитием? Может быть, это усугубилось?
НС: Я думаю, что в той или иной мере это было, если не всегда, то с достаточно ранних времен. Следы и отголоски этого мы можем обнаружить в опусах, посвященных православной патрологии, как минимум, с шестого века. Это не формулировалось в таких терминах. Но, естественно, в разные периоды — разная интенсивность, потому что выгорание зависит не только от внутренних причин. Человеческая природа не меняется, меняются условия, в которых он живет, соответственно, меняется его реакция на эти условия. Но в выгорании очень важный комплекс причин, спускающих этот процесс — это внешние организационные причины. А организационные причины разнятся, поэтому разная степень тяжести, разная скорость выгорания, в зависимости от того, насколько благоприятна внутрицерковная ситуация вообще, в том числе и в духовном смысле. Насколько гармонична система отношений, есть ли любовь в отношениях, насколько адекватны или нет архиереи, их требования и ожидания, насколько паства готова поддерживать своего пастыря, или же прихожане наоборот говорят: «Дай, дай, дай...Ты нам обязан».
КП: Я немного поясню этот вопрос: недавно вышел мой фильм «Ловцы человеков», где я говорю о кризисе, в котором находится наша современная Православная Церковь. И многие писали мне в комментариях, письмах, в личных сообщениях: «Да, так было всегда. Это нормальное состояние, никакого кризиса нет — обычное явление». Но, мне кажется, что это немножко не так, все-таки какая-то синусоида есть: взлеты, падения. По моим ощущениям, на данный момент мы находимся где-то очень глубоко.
НС: В глубоко кризисной точке?
КП: Да, подобное и раньше происходило, и эти всплески бывали, но то, что сейчас происходит — особо сильное падение. Давайте, все-таки, перейдем к теме.
Что такое эмоциональное выгорание как таковое? Звучит страшно: выгорание.
НС: Знаете, по большому счету — это защитная реакция, то, что защищает нашу психику от распада в условиях хронического стресса. Стресс связан с факторами, которые истощают нашу эмоциональную сферу. Человек вынужден больше включаться эмоционально и отдавать ресурсов больше, чем у него есть.
КП: И чем он восполняет ресурсы? В принципе, это можно сравнить со стоп-краном в поезде. Да, остановка резкая, болезненная, но она оберегает нас от худшего — аварии. Поэтому, в выгорании есть свои плюсы. Это иногда единственный способ остановить человека прежде, чем он умрет или сойдет с ума от неадекватно выстроенной профессиональной деятельности. Сгорают эмоции в том смысле, что человек перестает их ощущать, чувствовать — он истощается.
НС: Эмоции не только сгорают, они именно отключаются. Очень сильное напряжение всегда сменяется непроизвольным расслаблением — наш организм, наш мозг так устроен. Если мы все время будем давить на одни и те же зоны мозга, то истощение выразится в том, что с какого-то момента мы просто не будем получать ответ, то есть эти зоны блокируются. Синдром эмоционального выгорания связан с блокированием доступа к эмоциональной сфере вообще. Вообще, сам термин «эмоциональное выгорание» появился по мотивам исследования именно в церковной среде.
КП: Вот как... Это на Западе было?
НС: Да. Американский психиатр Фрейденбергер исследовал церковных социальных работников, которые при церковных общинах занимались социальной работой на волонтерских началах. И на основании именно этого материала были сформулированы основные закономерности: описан цикл выгорания, выявлялись причины. В сущности, тут не обошлось без церковных дел, потому что именно их плачевное состояние подтолкнуло Фрейденбергера к мысли о том, что есть какие-то условия и какие-то предпосылки, которые это состояние вызывают.
