- Сережа, ты почему не ешь кашу? Осталось совсем немного. Доедай и иди играть, - Катя мыла посуду и разговаривала с пятилетним сыном.
Он смотрел умными, грустными глазами на маму и медленно возил ложкой по тарелке.
- А скоро папа придет? – спросил мальчик, подперев голову рукой.
- Скоро. Его смена закончится через два часа. – Катя взяла чашку с остывшим бульоном и пошла в другую комнату.
В нос ударил спертый запах болезни, старости и чего-то таинственного и страшного, что совершенно не ассоциируется с жизнью. На кровати лежала пожилая женщина, высохшая и бледная. Это была не бледность кожи без солнца, а желтая с зеленоватым оттенком. Ввалившиеся глаза смотрели как сквозь мутную пелену, нос и скулы, обтянутые тонкой кожей, заострились. Катя села на край кровати.
- Мама, давайте чуть-чуть поедим. Две ложечки. – Катя поставила на стул у кровати чашку и приподняла подушку под головой женщины.
Глаза больной, не отрываясь, следили за ней. Только глаза и могли двигаться в этом истощенном, измученном болезнью теле. Катя увидела, что женщина согласно прикрыла веки.
- Вот и хорошо. – Катя зачерпнула ложкой немного бульона и поднесла ко рту больной. Женщина приоткрыла рот, и Катя осторожно влила бульон. Подождала немного и поднесла еще ложку. Женщина выпила и шире открыла глаза.
- Что, больно? Больше не будете? Ладно, немного погодя я еще приду. Может быть, нужно чего? Я пойду суп доваривать. – Катя опустила подушку, поправила одеяло и погладила безжизненную руку женщины, лежащую вдоль тела. Вздувшиеся вены казались темно синими канатами под тонкой, морщинистой кожей рук с коричневыми пятнами.
Молодая женщина прикрыла за собой дверь. На кухне Сережа все так же возил ложкой по тарелке.
- Ладно, иди играть. - Катя взъерошила волосы на голове сына.
Три поколения семьи жили в маленькой двухкомнатной хрущевке в центре города. Запах болезни въелся в мебель, вещи квартиры. Они уже не замечали его.
Катя обжаривала лук с морковью, когда в дверь позвонили. «Игорь? Так рано? Ключи же есть». Она выключила газ и пошла открывать. На пороге стоял мужчина непонятного возраста из-за щетины на подбородке. Одежда чистая, но будто с чужого плеча.
- Не сочтите за наглость, не дадите мне воды немного и отдохнуть? Я с дороги. Приехал, а родственников нет, - сказал он и, извиняясь, улыбнулся.
Катя держала дверь и думала: «Не похож на мошенника, хотя, кто их разберет. Мы же живем на третьем этаже. Почему к нам позвонил?»
- Мне никто не открыл кроме вас. Я звонил во все двери, - ответил мужчина, словно подслушал ее мысли.
- Да. Время сложное…. Проходите на кухню. – Катя открыла дверь шире и отошла в сторону, пропуская мужчину.
Он снял куртку, скинул, не развязывая, старые разбитые ботинки и прошел. Катя заперла дверь и подумала: «Что я делаю?»
- У вас кто-то болен? – мужчина оглянулся на Катю.
- Запах? Да. Свекровь. Она… Мы привыкли, - она вздохнула, налила в стакан воды и поставила на стол перед мужчиной.
- Садитесь. Через десять минут суп будет готов. - Катя лопаткой высыпала овощи со сковороды с кастрюлю.
- Давно не ел горячего супа. - В голосе мужчины послышалась благодарность.
Он оглянулся. В дверях кухни стоял мальчик и смотрел распахнутыми глазами на гостя.
- Я думал, папа пришел, - разочарованно сказал он.
Мужчина улыбнулся. Сереже понравилась его улыбка. Она ободряла, была доброй и манила. Он подошел к мужчине.
- Я Сережа. А как вас зовут?
- Иван, - мужчина протянул руку, и Сережа пожал теплую, большую руку.
- А вы к нам в гости? – не отпуская руку, с любопытством заглядывая в глаза мужчине, спросил мальчик.
- Да, только не к вам. Приехал в гости к родным, а их нет дома.
- А к кому? – спросил Сережа, отпустив руку мужчины.
Катя подумала, что ей надо было самой спросить об этом. Вот не догадливая.
- К Ярославцевым, – ответил Иван.
- А они в деревню уехали, как карантин в городе ввели. У нас нет деревни. – Катя вздохнула, - да и маму нельзя везти, и не оставить. Сидим дома. Муж работает. Не вечно же это продлится. - Катя посмотрела на реакцию гостя на ее слова. Про мужа она сказала специально.
- Не вечно,– эхом отозвался Иван.
Сережа чутко уловил запах солнца, свежей травы и цветов от одежды мужчины. Он смотрел на него широко открытыми глазами и вдыхал такой удивительный аромат в их душной квартире.
- Ешьте, не стесняйтесь. - Катя поставила тарелку горячего супа на стол, отрезала хлеба.
Мужчина кивнул, зачерпнул ложкой суп, подул и отправил в рот.
– Вкусно! – Иван от удовольствия прикрыл глаза.
- Что вы, обычный суп. Готовлю самый простой, мама ничего есть не может. – Но было видно, что Кате понравилось одобрение мужчины.
Иван с аппетитом съел весь суп, облизал ложку. Он ел аккуратно, даже крошек на столе не осталось.
- Ну что ж, пора мне идти. Спасибо большое за суп, за приют. – Иван хлопнул руками по коленям и встал.
Катя почувствовала, что ей жаль, что незваный гость уходит. От него исходило спокойствие и умиротворение.
- Скоро все закончится. Потерпите. Недолго осталось. – Уверенно сказал он.
Катя поняла, что он имеет в виду. Она улыбнулась той улыбкой, в которой сквозит неверие словам и благодарность за поддержку.
- Ну, - мужчина подал руку Сергею. - Слушайся маму, ешь кашу и не балуйся.
Сережа вложил свою ладошку в руку Ивана. Он вдруг почувствовал, как на глаза постыдным образом набегают откуда-то изнутри слезы. Ему не хотелось, чтобы вкусно пахнувший мужчина уходил. Мальчик крепко зажмурил глаза, чтобы спрятать слезы. Иван похлопал Сережу по плечу и пошел в прихожую.
Катя с сыном пошли следом. Они стояли и смотрели, как Иван одевается. Он улыбнулся им, слегка кивнул головой, прикрыв глаза.
- До свидания. Еще раз благодарю. – Он сказал последнее слово, растягивая его по слогам и получилось «Благо-дарю».
- До свидания, - запоздало крикнула Катя в спину спускающегося вниз мужчины.
На кухне Катя посмотрела на тарелку на столе, опустевший стул. Но на сердце осталось ощущение покоя. «Скорее бы Игорь пришел. Как же я устала. Вечером надо выйти на улицу, а то и сами заболеем. Господи, за что?»
Катя шмыгнула носом, вымыла тарелку и пошла к сыну.
Они сидели на диване и смотрели мультики, когда Игорь заглянул в комнату.
- Папа! – Сережа вскочил и подбежал к отцу.
Игорь подбросил его на руках вверх, а потом прижал к себе и поцеловал в макушку.
Катя, подперев рукой голову, смотрела, как Игорь ест. Потом спохватилась, взяла чашку с бульоном и снова пошла в соседнюю комнату. Также приподняла голову с подушкой больной и поднесла ложку ко рту. Женщина не открыла рот. Катя громко позвала мужа.
Он вбежал в комнату: «Что случилось?»
В его глазах промелькнуло разочарование. Игорь встал у кровати и наклонился, всматриваясь в лицо матери. Казалось, она что-то хотела сказать. Он взял исхудавшую, безвольную кисть в свою руку и почувствовал слабое пожатие. Или показалось?
- Мама, мам…. – Игорь не мог говорить, в глазах блеснули слезы.
Ему было стыдно, потому что он ждал, хотел, чтобы мать умерла. Они устали жить в удушающем запахе смерти. И он видел, что мать понимает, о чем он думает.
- Прости, мама. Прости.
Этой же ночью Елизавета умерла. Похороны, суета, заботы, заслонили собой воспоминания о госте. Кроме них никого не было на похоронах. Священник в морге прочитал несколько молитв. После кладбища они вернулись в квартиру с открытыми окнами и балконной дверью. Но как только закрыли окна, вернулся неистребимый запах. Был апрель, погода стояла прохладная.
Игорь с Катей не разговаривали. Было грустно и тяжело, но каждый из них думал: «Наконец-то». Притихший Сережа жался к Кате.
- Это не человек приходил тогда, - вдруг сказал он, когда Игорь вышел из комнаты.
- А кто? – испугано спросила Катя.
- Ангел, – уверенно сказал мальчик.