Апрель, какое-то там число…
.
Секретарь первый раз смотрит на меня как следует:
- Откуда… откуда вы это знали?
Откашливаюсь:
- Теперь… вы мне верите?
- Вы… - хмурится, - вы сами это подстроили.
- С чего мне подстраивать крушение кэба?
- Вы арестованы.
.
…нет, опять не получилось, лучше так:
.
Июнь, тоже какое-то число.
.
- …вы… - хмурится, - вы сами это подстроили.
- Как я могу подстроить цунами?
- М-м-м-да, пожалуй, что никак…
- Теперь вы мне верите?
- Сомнительно… ну… что вы хотели?
.
Тот же самый апрель, то же число.
.
…кувырком лечу с лестницы, пшел, пшел вон отсюда, дверь захлопывается за мной…
Черр-р-рт…
.
Снова Июнь и какое-то число
.
С содроганием вспоминаю апрель, когда меня буквально вышвырнули из этого холла, до сих пор не могу успокоиться – хотя на самом деле этого не было, это было только в моей памяти.
- Я хочу видеть градоглавного.
Тут же поспешно поясняю:
- У меня для него важная информация… это касается нашего будущего.
- Можете передать через меняю.
- Х-хорошо...
.
Снова июнь, то же число.
.
- Можете передать через меня.
- Я должен сделать это лично.
- Вы не поняли? Можете…
- …я уже передавал через вас, а оно все равно случилось…
.
Июнь. Тот же день.
.
- …а может, вы еще курсы валют знаете?
Градоглавный оказался веселый, то ли не воспринимает меня всерьез, то ли он по жизни вот такой, будто вечно смеющийся над чем-то.
- Э-э-э… как-то не обращал внимания…
- А зря, зря, дело-то серьезное…
.
Снова июнь, снова тот же день.
.
- …а может, вы еще курсы валют знаете?
- Ну, вот тут, графики распечатал…
- А-а, подготовились, подготовились, молодец… А вот у меня билетик лотерейный…
- Ой, ну как же я вам скажу, вообще не слежу за такими вещами…
.
Снова июнь, снова тот же день.
.
- …а вот у меня билетик лотерейный…
- …а я вам и циферки нужные подскажу…
- Вот за это спасибо… а еще знаете, у благоверной моей гадость какую-то в правом легком нашли…
.
Снова…
…а пошло оно все к черту, не могу я миллион раз туда-сюда… хотя тпру, стой, последний раз, только потому, что дело серьезное…
.
…итак, снова июнь.
.
- …в правом легком….
- …не страшно, это не опухоль.
- Ну, вы меня обнадежили… Так что вы хотели-то?
- В сентябре город Таймбург… сгорит дотла.
- В смысле?
- В прямом. Сгорит. Дотла.
- Почему?
- Ну, я не знаю…
- А не знаете, так чего пришли вообще?
- Но… как же… сгорит же…
- Так вы мне хоть скажите, почему сгорит, где хоть начнется пожар этот?
- Район оригами…
- Нет у нас такого района…
- Ну как, я в новостях слышал!
- Дайте-ка глянуть, карта у нас где… О-о-ох, район Дзоригами, горе вы мое! Живете, а города не знаете…
- А кто его знает, город-то огромный… если вообще не бесконечный…
.
Сентябрь.
Нет.
Даже не так.
Снова сентябрь.
День…
…я называю его – день накануне.
Оглядываю кварталы, вижу мерцающие тыквы с причудливыми рожами, какого черта тыквы, вроде еще не Самхейн…
Бросаюсь к тыквам, ору что-то, вы предписание не слышали, что ли, вечером все погасить, один вечер без огня не посидите, что ли…
Замираю.
Оторопело смотрю на призрачные одеяния и пылающие тыквы вместо голов, м-да-а, чего только нет в нашем городе…
.
Снова День Накануне.
.
Оглядываю темноту города, вижу пламя свечей в одном из домов, вот ведь чер-р-р-р-р-т, что в лоб, что по лбу…
Дергаю дверной колокольчик.
Иду, иду, - скрипучий голос в глубине дома, приоткрывается дверь, в ужасе смотрю на воскового человека в клетчатом халате, из шеи торчит пылающий фитиль…
- Э-э-э… простите… ошибся…
Думаю, как люди-свечи горят, и не сгорают.
Не знаю.
.
Накануне.
Снова.
.
Терпеливо записываю в блокнот, - люди-тыквы, люди-свечи, люди-фонари, живые камины, которые не могут не светить.
Поднимаю голову, смотрю на луну высоко в небе, а ведь тоже горит, светит…
.
Снова…
.
- …так выселить их всех из города, и дело с концом!
Смотрю на градоглавного, как у вас все просто…
- …я проследил за ними за всеми.
- Да?
- Да… уже сколько вечеров провел и в семействе Стритлайтов, и в Памкин-холле, и у Кендаллов…
- Это свечи?
- Да… и у каминов, и даже на луне прокатился…
- Неплохо вы проводите вечера…
- …и сразу заверяю – они не виноваты. Пожар начался не от них…
- Слушайте, а может, он еще раньше начался? Тлел где-нибудь, скрывался под чужим именем, прятался по съёмным комнатам… а потом ка-а-ак полыхнул!
- Очень может быть…
.
Сентябрь.
Опять.
.
- Я кое-что знаю…
Градоглавный настораживается.
- И… что же?
- После того, как наш город сгорел…
Выдыхаю…
- …началась война.
- Вы с ума сошли, еще этого нам не хватало…
Краснею, как будто я виноват, что война.
- Ну… сказали… что это вроде из других городов кто-то поджег…
- Так всех туристов выследить, делов-то…
.
Снова накануне
.
Смотрю, как он неспешно идет по мосту, оглядывает наш город, делает несколько снимков.
Замечает меня.
Вежливо киваю:
- Добро пожаловать… в город.
- С-спасибо…
- Вам у нас понравится.
- Уверен.
Стреляю в упор, когда между нами остается несколько шагов.
Насмерть.
.
Снова сентябрь.
.
Градоглавный осуждающе смотрит на меня:
- Не нашли?
- Слушайте, я уже четвертого туриста убиваю, все не то…
- Ищите, ищите, это откуда-то оттуда поджог….
- Да с чего вы взяли, что это поджог, если…
- Да с того, что все остальные версии мы перебрали уже! Это оттуда враги… оттуда… ищите…
.
Снова…
.
…вечер.
Высматриваю, выискиваю, выжидаю, сам не знаю, что.
Делаю последнюю затяжку, бросаю окурок на мостовую, в сухие листья…
…вздрагиваю.
Вот оно.
Ну, конечно.
Так просто.
В спешке затаптываю окурок, сгинь, сгинь, пропади, пропади, бросаюсь к фонтану, зачерпываю воду, заливаю крохотный участочек мостовой, где уже ничего и нет…
Не то, говорю я себе.
Не то.
Прохожу мимо газетного киоска, оторопело смотрю на вечерние новости, это еще что за черт….
.
- …это… как-то просочилось… в прессу, - обреченно смотрю на градоглавного.
- И не как-то, а очень даже понятно, как просочилось…
- И…
- …я им сказал.
- Но…
- …а пусть люди знают…
- Но там написано, что это кто-то из приезжих сделал…
- …так оно и есть.
- Вы уже знаете, кто?
- Еще нет.
- Но откуда такая…
Градоглавный пристально смотрит на меня:
- …ну, вы сами же всех наших проверили, до последнего огарка, до последнего окурка! Это оттуда, оттуда… ну, не беспокойтесь… мы первые нанесем им удар…
Спохватываюсь.
- Я найду виновного… обещаю…
- Э-э-э, найти мало, его ликвидировать надо…
- …и это сделаю, не беспокойтесь.
- Уверены?
- Можете не сомневаться.
.
Какой-то там месяц… какой-то там день…
.
- К градоглавному? – кивает секретарь.
- К нему.
- Входите, входите, - секретарь спешит за мной, смотрит на пустой кабинет, - он… э-э-э… сейчас подойдет.
Мотаю головой:
- Не подойдет.
- Простите?
- Не подойдет.
- Но…
- …я нашел того, кто сжег город.
- Вы…
- …и ликвидировал его, как договаривались.
- Нашли-таки негодяя… это ж надо же, целый город сжечь… он это нарочно?
- Еще как. Я, понимаете, был в будущем…
- А-а-а, посмотрели по историческим документам?
- И да, и нет… понимаете… наш Город сожжен, города вокруг разрушены войной… кому это выгодно? Кто сказочно разбогател после этой катастрофы?
- Ну, откуда мне знать, я же не видел, что там дальше…
- …зато я видел… градоглавный все рассчитал… сжечь город, обвинить в этом чужие народы…
- …вы арестованы.
.
…снова тот же день, тот же вечер.
.
Я уже не иду во дворец градоглавного, я уже не говорю, что хочу его видеть.
Я уже знаю, чем это кончится.
Смотрю на окна домов, вот собираются на ужин Памкинсы, вот Кендаллы сидят в креслах, читают что-то при свете собственных голов-свечей, вот еще какая-то семья нашла на улице бездомный камин, ведет к себе домой, камин придирчиво фыркает, обживается…
…делаю последнюю затяжку, хочу бросить окурок, иду к урне.
Город будет жить.
Я знаю.
Будет жить.