***
С самого детства меня завораживал огонь. Его ярко-жёлтые, оранжевые и красноватые языки, облизывающие поверхность дерева или бумаги, вводили меня в транс. Они не открывали тайн, не давали ответов, но помогали найти умиротворение. С годами я все ближе подходил к бесформенной танцующей энергии, дарующей тепло. Поднимающийся вверх и таящий в воздухе огромный сноп искр, сопровождаемый треском, предупреждал, как губительно для беспечных пламя. Но, даже обжигаясь, я не переставал любить дар Прометея. Жар, способный поглотить всех и вся, приближал к простой, но сакральной истине, которую детский разум не мог осознать: огонь подобен человеку...
***1***
Будильник выдёргивает нас из объятий сна в реальность едва ли не каждый день. Но один вид будильников звучит как симфония для нас. Это – будильник на праздник. День рождения, Новый год или годовщину свадьбы мы стараемся отмечать с большим размахом. Особенно это заметно в юбилеи. Конечно, 33 не назвать круглой датой, но она для каждого мужчины, что-то вроде вершины горы. Здесь ты имеешь право остановиться и посмотреть, из чего состоит твоя жизнь. Именно в этом возрасте +\- начинается «кризис».
– Это не про меня, – говорил я. – Кризис среднего возраста происходит из-за неумения ценить то, что имеешь. У меня есть любимая женщина, работа, близкие люди. Отчего мне впадать в депрессию?
– Не каркай, – подтрунивали камрады. – Все ещё впереди.
Перед моим тридцатитрёхлетием все говорили о грядущем кризисе. О том, что я должен быть готовым к чему-то.
– Давайте просто повеселимся, – махал я рукой на разговоры и делал музыку в машине громче.
После обеда гостиная начала наполняться людьми. Они проходили к столику, брали кусок от одной из пицц и делали коктейли сами.
– Проходим, не боимся. Выпивка и еда там. Одежду можно кинуть здесь. У нас самообслуживание, – так я встречал каждого гостя.
Первыми пришли Майя и Агата – две лучшие подруги моей Дианы. Майя редко изменяла своим вкусам в одежде: лёгкие аляповатые майки, скрывающие маленькую грудь, джинсы или штаны и пара банальных украшений вроде пера птицы или знака бесконечности. Вот и сегодня она была одета так, будто пришла на вечеринку, а не на великий праздник в честь моей персоны.
«Это даже приятно, – утешил я себя, рассматривая очередной сюрреалистический арт на её футболке. – Вроде как по-домашнему».
– С днём тебя, Артур! – она протянула мне банку с высококачественным чаем, расплываясь в улыбке.
– Спасибо, – стушевался я.
– Пей с удовольствием. – Агата вручила мне китайский чайный сервиз.
Я обнял подруг и сопроводил к месту проведения банкета.
– Значит мы – первые? – удивилась Майя.
– Нонсенс, учитывая твою привычку опаздывать везде и всегда.
– Да, да, – закатила она глаза. Её тонкое вытянутое лицо было обтянуто кожей так, что виднелась каждая мышца, из-за чего даже лёгкая ухмылка была видна всем и сразу.
Агата и Диана отправились за напитками, пока я перебрасывался новостями с Майей. Вести беседу не составляло труда, посему я позволил себе полюбоваться двумя фигурами и провести анализ: одна из них была чуть выше, полнее на пару килограмм и одета более официально. Агата почти не носила украшений, а гардероб отличался сдержанностью: серые футболки, штаны на манер классических, подобие пиджака. Диана была чем-то средним между подругами, промежуточным звеном: чуть взрослее и опытнее Майи, но ещё не уставшей от жизни, как Агата. Конечно, каждая из них по-своему хороша, но казалось, что счастливый билет достался именно мне.
– Ты меня слушаешь вообще? – спросила Майя, щёлкнув несколько раз тонкими пальцами.
– Очередной твой парень оказался прохвостом, младшая сестра разбалована, а старший брат все так же бегает за каждой юбкой. Всё, или я что-то упустил?
Майя задумалась на пару секунд и показала мне язык.
– Очень по-взрослому, – улыбнулся я.
– Это ты тут старикашка, а мы ещё молоды.
– Сколько тебе, напомни?
– Меньше твоего и это главное. – Её голос, казалось, так и не сломался до конца, как это бывает у юношей в 16.
– Тебе все равно скоро 40. Даже если сейчас 25 или 27, то все равно скоро 40.
– Как всегда полон яда, – ухмыльнулась она.
Я зашипел как змея, и комната заполнилась нашим хохотом.
– Над чем смеётесь? – Диана стояла рядом и держала высокий стакан с самодельным напитком.
– Да так, над жизнью, – ответил я.
– В твоём стиле, – кивнула она и села рядом. Я почувствовал запах её волос, тела и лёгкий аромат кондиционера для белья, распространяемый чёрной юбкой плиссе. Я смотрел на тонкую, белую блузку и вспоминал запах миндального молочка, которым Диана натирала кожу после душа.
Звонок в дверь вернул меня к реальности:
– Ян! – обрадовался я лучшему другу.
– Расти большой и толстый! – пробасил он и приобнял меня. – Подарок приедет с Филом.
– Хорошо, – ответил я и провёл ликбез по напиткам и закускам, пока гостиная наполнялась ароматом его туалетной воды.
– Ты на себя по пол-литра выливаешь? – спросил я однажды.
– Два раза брызгаюсь.
– А ощущение, как будто двадцать два.
– Это уже от вещей. Со временем они пропитываются, и порошок не справляется. Ввернёмся к этому разговору, когда у тебя появится Lacoste или Hugo boss.
В этом был весь Ян. Одежда, обувь, туалетная вода – все в его образе было с иголочки. Ян не кичился любовью к дорогим вещам и всегда находил, что ответить на подобные замечания.
– Они качественнее, – парировал он. – Да, эта майка стоит как десять дешёвых. Но и носить я её буду не один год.
– Это точно, – соглашался Роберт. – А может и больше.
«Кажется, у Роба что-то коричневое на кончике носа» – мысленно смеялся я в такие моменты.
– Ну да, это верно, – кивал Роб едва ли не каждому слову Яна. – Так и есть.
Когда настал день знакомства моих близких и подруг Дианы я беспокоился, что именно Роберт доставит больше всего проблем. Как оказалось, зря.
– Знаешь, похоже, они подружатся, – сказала мне в первый вечер Диана.
– Кто? – нахмурился я.
– Твои ребята и мои девочки.
– А, хотелось бы верить. Только Агата хмурая была и молчала, как только они пришли. У неё все в порядке?
– Не обращай внимания, не привыкла ещё.
– Хорошо, – согласился я. Только многим позже я узнал, что дело в другом.
Девушки, так идеально дополнявшие друг друга, пришлись моим друзьям по сердцу. При появлении Майи и Агаты расцветал даже немногословный Роберт: он принимался отпускать сальные шутки и нелепо каламбурить. Глядя на юмористические потуги корнета, я пересказывал себе историю его родителей, как назидательный пример.
Некоторым мужчинам хочется, чтобы жена была твёрдой опорой: сильной и уверенной. Но тогда тебе самому приходится либо ставиться сильнее, либо прогибаться. Отец Роберта выбрал второй вариант. И проиграл. Оставшись одна, с ребёнком на руках, мать Роба и не думала сдаваться. Одному Богу известно, сколько сил она потратила на то, чтобы дать сыну всё необходимое. Женщина с поистине стальным характером принимала активное участие в жизни отпрыска и после 25 лет. Матушка даже нашла синекуру для сына в каком-то министерстве. Безусловно, все это оставило отпечаток на личности Роберта: нехватка уверенности побуждала его искать поддержку.
Шарфы, пальто, классическая одежда придавали Роберту некую солидность, но она тут же развеивалась, как только он открывал рот. То же самое говорили и мне:
– Научись ты молчать, от девушек бы отбоя не было.
Но мне было плевать. Во-первых, изменять самому себе было не в моих правилах, а во-вторых, у меня уже была женщина, которую я любил всем сердцем. Да и какая разница, что за девушка лежит в твоей постели, если тебе нужно ежесекундно контролировать мысли и слова. С Дианой все было иначе: её улыбка обезоруживала меня, сносила разом всю выстроенную защиту и срывала маски; что-то внутри этой девушки расцветало и заливало светом все вокруг. Светом заставлявшим зажмуриться даже её.
– Почему, когда ты смеёшься, закрываешь глаза? – спросил я на первом свидании.
– Хочу насладиться этим моментом в полной мере, не думая о том, как выгляжу.
– Если не видишь людей, то не сможешь увидеть их реакцию на твой смех?
– Что-то вроде того.
Я помню, как меня это удивило тогда. Я не смыкал глаза ни во время поцелуев, ни во время секса. Только ради сна. Забавно оглядываться и вспоминать, как люди столь противоположные в мелочах, могут настолько хорошо сходиться. За всю жизнь я не встречал женщины, удивительнее Дианы. Она была непосредственна и открыта в любое время дня и ночи. В любой одежде, с макияжем или без. Ни овальное лицо, делавшее ямочки на щеках длиннее, ни золотистые локоны, ни аккуратный подбородок не делали её особенной. Лишь улыбка и непосредственность.
– Она особенная. Цени её, – говорил мне Филипп. Он был самым разумным и мудрым из всех нас. Конечно, его сводный брат, Ян, был нисколько не глупее его, но мудростью не обладал. У них были похожие темно-карие глаза, волосы угольного цвета и высокий лоб. Но не взгляд. Он отличался так же, как эскимос и афроамериканец.
– С днём рождения, друг, – похлопал меня Фил по плечу. – Это тебе. Откроешь позже.
Я убрал коробку и позвал его к столу.
– За тебя, полоумный программист! – Голоса с трудом заглушали звон ударяющегося стекла. – Оставайся молодым, весёлым и энергичным.
– Не торопись взрослеть, – вставила Майя.
– Меняясь, оставайся собой, – добавил Ян в самом конце. Эти слова были важны для меня.
В детстве время от времени что-то резко менялось во мне. Мне казалось, что у каждого есть эта функция – изменение себя. Я с лёгкостью мог переделать свой характер так, как нужно, и перестраивал свою личность одним только усилием воли. Я мог стать весельчаком-балагуром, душой компании или угрюмым молчуном. Обычно это происходило с другими после каких-либо травм или трудных жизненных ситуаций. Для меня же это было забавой, детской игрой.
– Что-то случилось? – спрашивали меня каждый раз. Я лишь качал головой в ответ, либо говорил то, что подобало сказать моей новой личности. Спустя годы приятно было слышать, что кто-то видел эти изменения и то, что оставалось неизменным во мне.
До самой ночи мы пили, смеялись и едва не разбивали стаканы и фужеры. Мы не напивались и не устраивали каштановый банкет. Мы праздновали. Наверное, с теми же эмоциями викинги отмечали опустошение очередной деревни. Возможно, когда-то мы были варварами, но пройдя сотню воплощений, эволюционировали, сменили стальные мускулы на рельефный мозг, оставаясь при этом братьями и сёстрами, рождёнными от разных матерей.
Лишь далеко за полночь моя гостиная опустела. Первым уехал Филипп. Затем Ян с Робертом. Майя и Агата уехали позже всех. Они пытались помочь с уборкой, но я остановил:
– Что же я за хозяин такой, если гости будут убираться в моей квартире, – ухмыльнулся я.
– Прям на глазах растёшь, – заметила Майя.
– Не то, что некоторые, – ответил я и отвёл взгляд в сторону.
Убрав грязную посуду, мы с Дианой рухнули на кровать без сил.
– Было здорово, – прошептала она.
– Да. Думаю, подарки я разгребу завтра.
– У меня есть ещё один подарок для тебя, – проговорила Диана, накрывая нас обоих одеялом. – Думаю, он тебе понравится.
– Не терпится его заполучить, – улыбнулся я, уже зная, что за подарок меня ждёт. К тому времени, как мы легли спать, у меня уже начинала болеть голова, а ротовая полость требовала спасительной влаги.
«Вот оно... похмелье». Как же я тогда ошибался...
Глава 2