Кристоф оставался незаменим и незаметен, пока о нем никто не знал. Когда его место в советском сознании не выходило за рамки плаката позади персонажей второй серии фильма "Журналист".
Таким он казался самым стойким поклонникам, влюбленным в его ранние, пронзительные песни - смутный, зыбкий призрачный. Полудетский голосок противоречил мускулатуре. Внешность добровольца дивизии СС "Шарлемань" - смешной итальянской фамилии Бевиаква (по-нашему "пейвода"). Даниэль Бевиаква был очень похож на своего тезку - польского актера Даниэля Ольбрыхского.
Юношеский сентиментализм Адамо он утрировал до есенинской истерии. Даже экспериментируя в тупике семидесятых он умудрялся упрощать то, что по идее должно выглядеть сложнее.
В его наивных песнях, при всей их пионерлагерной романтике и беседочной пронзительности, изначально было что-то нездоровое.
Собранные воедино на пластинке они напоминали коллекцию предсмертных записок того, о ком помнят лишь ровесники и дворовые старожилы.
Он достиг совершенства легко и рано. Конкуренция таким самородкам противопоказана в принципе.
Инсценировка смерти в катастрофе, предпринятая в зрелом возрасте выглядела поыткой вернуть былую остроту искусству с ограниченным сроком годности. Возможно этим патологическим номером он хотел преодолеть страх перед временем, требующим новизны от артиста, чей главный козырь - простота и оригинальность.
Несмотря на блатные аккорды в основе каждой из них, аранжированы его записи были превосходно. Чувствовалась рука британских соседей, готовность осовременить французскую песню элементами бита.
И в исполнении солидных оркестров мелодии этих песен звучали вполне убедительно, хотя без голоса шлягеры, как известно, тускнеют.
Конечно это были шедевры малой формы - сорокопятки, заезженные на родительских радиолах и портативных электрофонах на батарейках.
Среди франкоязычных ровесников ближе всех ему был Эрве Вилар, среди аутсайдеров - вечный подросток Крис Монтез, выросший в приличного эстрадника с ограниченным, но устойчивым обаянием.
Серьезные знатоки французской эстрады не принимали его всерьез - он казался предшественником Патрика Жюве - мускулистый блондин с интонацией андрогина.
Был ли он шоуменом - судить трудно. Страдальческий взгляд работал безотказно, но это ведь не самый важный орган на фоне динамичных танцев, которые так темпераментно объявляет Мишель Мерсье в детективной драме "Вторая истина".
С годами, правда, в глазах Кристофа появилось нечто от серийного отравителя из фильма "Огарева, 6". Но это только если присмотреться.
Говорю определенно - лишь к восьмидесятому году я повстречал реальную поклонницу Кристофа в лице интеллигентной супруги знакомого, скажем так, разведчика. Это были грамотные люди, чья юность закончилась пятнадцать лет назад, пролетев на западном уровне.
Попировав на Олимпе шестидесятых, Эрве Вилар и Ришар Антони благоразумно отступили в тихую заводь ретро, изредко радуя стареющую публику новинками в привычном стиле.
Перевоплощения давались Кристофу с трудом.
Потуги "не отставать" и "шагать в ногу со временем" тому же Гензбуру прощали ради возраста.
Но Кристоф был одногодкой тех, кому следовало подражать.
К тому же, ему определенно не хватало мастерства и таланта, которыми славился, скажем, Мишель Польнарефф, чье творчество после семидесятого года тоже выглядит весьма спорно.
Эпоха романтических "шлягеров этого лета" миновала бесповоротно. Одержимый прогрессом Запад повернулся к ним спиной. Старые вещи затапились на периферии СССР, но и там они были в тягость тем, кто не мог расстаться с воспоминаниями юности.
Тем не менее, Кристоф продолжал экспериментировать, терпеливо дожидаясь последнего всплеска ностальгии, за которой, если повезет, его ожидает культовый статус диковинки.
От чужого прошлого порой избавиться труднее, чем от собственного, которое то - чужое, поедает незаметно, как теплый воздух остатки весеннего снега.
От старости умер кто-то другой.
Кристоф 21 века - гибрид кастрированного Джигурды с Каравайчуком.
Кристоф трагический и пылкий остался в капсуле утраченного времени, для нынешнего большинства непрозрачноий и герметической.
Не разгрызайте её без нужды, внутри может оказаться цианистый калий - последнее лакомство людей рискованной профессии.
R.I.P.
Далее:
* В поисках "Черного кофе"
* Слова и музыка
* Красная шапочка для Фараонов
* Эхо обратной связи