Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6
После разговора с курсантом Василием Морозовым полковник Москвин позвонил знакомому майору в Штаб Центрального округа. Попросил сведения о генерал-майоре Андрее Морозове. Спасибо майору – просьбу выполнил быстро. Генерал-майор Андрей Семёнович Морозов… Выполнял интернациональный долг в Ливии… Награждён… Сейчас служит… Неженат. Сын – Морозов Василий Андреевич, курсант военно-авиационного…
Не вошёл – вбежал в дом. Валюшка, что-то напевая вполголоса, хозяйничала на кухне. Обрадовалась отцу, хотела рассказать, что будет на ужин. Полковник, едва сдерживаясь, перебил дочку, попросил Валюшку зайти к нему в комнату. И тут уже не сдержался, схватил дочку за плечи, затряс:
- У тебя… у вас с Василием… было?
Изумлённая, испуганная Валюшка пыталась освободиться от рук отца:
- Что было, папа?
Полковник страдал, в его глазах мелькала невыносимая боль – жалел дочку, не знал, как спросить… Была бы мать!.. Ох, как надо сейчас… по-матерински!
- Что-нибудь… было у вас… уже?
Последние слова прокричал громко, отчаянно. Валя заплакала - от того, что не понимала отца, от страшно горького предчувствия. Василий постучал в дверь:
- Простите. Алексей Михайлович, если Вы спрашиваете Валентину о том, … – курсант покраснел, – о том, были ли мы с ней близки… разрешите мне ответить: нет. Не были. Мы убеждены, что всё… должно случиться только после свадьбы.
Негромкий, уверенный голос курсанта успокоил полковника. Он обнял свою любимую девочку, прошептал:
- Прости, доченька.
Валюшка всхлипывала, по-прежнему ничего не понимала. Переводила умоляющий взгляд с отца на Васю: объясните мне… что происходит… произошло?..
Москвин кивнул Василию. Они с Валей вышли. А полковник, не в силах сдержаться, застонал от боли: Валюша… Девочка моя… Как же быть теперь? Как сказать тебе, что… у вас и не будет… ничего, никогда… Как сказать тебе, как объяснить, что не можешь ты любить его, а он – тебя? Как ты вынесешь эту боль, моя девочка? Я же вижу, как ты любишь его… как он любит тебя…
… В городке, где жили русские лётчики, о капитане Морозове говорили однозначно: бабник. Сейчас память услужливо подсунула полковнику Москвину воспоминание: разъярённая женщина… Ирина, кажется… при всех устроила Морозову скандал, требуя алиментов на полуторагодовалого сына. Грозила в Посольство обратиться, в суд: как ей одной растить сына… Ирина работала медсестрой в госпитале. Москвин смутно помнил, что какой-то процесс по поводу взыскания алиментов на содержание сына Ирина всё же начинала. Морозов угрюмо отмалчивался, не отрицал и не признавал своё отцовство. Чем окончился тот скандал, Москвин не знал. Был уверен: с Морозова станется… Хорошо, если – при его активном в определённом смысле образе жизни – у него один сын… а не у каждой второй женщины в гарнизоне…
А с Валентиной Ерёминой у капитана Морозова так и не складывалось – после той их драки с лейтенантом Москвиным. Городок маленький, всё – на виду. Несколько раз Валентина приходила к капитану, пыталась поговорить. У Москвина сердце сжималось: Валя выглядела растерянной, губы её дрожали, она прижимала к ресницам тонкие пальцы, сдерживая слёзы. А капитан отворачивался…
И Валя перестала искать с ним встреч. А капитан Морозов, видно было, вдруг затосковал. Провожал Валентину долгим взглядом. Но подойти не решался. Москвин мысленно ругал капитана: ну, где же твоя вечная смелость… решительность? Наглость, наконец! С чего вдруг такой робкий и стеснительный стал? Пытался помочь им, капитану и Вале, неуклюже, правда, но пытался – подстраивал так, чтобы они встретились, остались одни… Валя горько усмехалась, а Морозов как-то остановил лейтенанта, нахмурил брови:
- Ну, ты вот что, Москвин… – Неожиданно пожал лейтенанту руку. – Ты… вот что, лейтенант… – вздохнул: – Да только… поздно уже. Ушло… Не вернуть. Вот так… бывает.
И ушёл.
…Стучало в висках: майор из штаба добросовестно рассказывал сведения о генерале Морозове:
- Из Ливии вернулся с сыном… воспитывал его один. Не женился. Сын – Морозов Василий… курсант…
Вспоминал Москвин, как изменился тогда, после их драки, капитан Морозов. А потом – известие о его гибели…
Что ж, война – как война, всякое случается. Бывает, и выживают, оживают, воскресают… Видно, кого и как на этой земле держит жизнь… его вот, капитана Морозова, значит, крепко тогда держало… И что ж удивляться: значит, признал Ирининого сына. Забрал. Кровь – не водица… А Ирина, помнил, порядочной вертихвосткой была. Видно, с радостью избавилась от сына: пусть отец воспитывает! А ей надо же личную жизнь устроить!
Василий, Василий… Какие совпадения бывают в жизни! Василий… Морозов.
…Когда Катенька сыночка родила, смеялась: дочку ждала! И имя уже выбрали, звучное, ласковое, русское: Василисой назовут девочку. В честь их с Алёшей любимых цветов, скромных полевых васильков. Алексей не растерялся: Василий – тоже славное имя. И сыночку их так подходит! Так и рос у них Василёк, цветочек их любимый, синеглазый, как мама.
Васильки, васильки…
Уставшая, испуганная отцовскими расспросами Валюшка уснула. Полковник Москвин вышел на крыльцо. Так и думал – Василий ждал его. Огонёк сигареты прочертил дугу. Вася сжал пустую пачку. Молчали. Москвин с грустной улыбкой видел, что перед ним – мальчишка. Да, серьёзный, строгий пятикурсник, сержант, но – мальчишка. Конечно, он старше Валюшки на два года. И всё же – такой же ребёнок, как и его дочь. Славный мальчишка – полковник радовался, что Валюшке встретился такой, радовался, что вот и сын у него будет теперь… И как ему, такому славному, рассказать сейчас обо всём?..
Не слышал своего голоса, не слышал слов, что говорил Василию. Не смотрел на парня. А Вася закрыл глаза, до боли сжал побелевшими пальцами деревянные перила крыльца… Умоляюще, глухо сказал:
- Вале… не говорите… Я сам.
И полковник понял, что синеглазый мальчишка за эти минуты повзрослел на целую жизнь…
Ранним утром Василий уехал.
А как смотреть в дочкины глаза? Как объяснить ей, почему так срочно уехал Вася, даже не попрощавшись? Как объяснить, что прошлое – сильнее настоящего?
Утром Валюшка вышла из комнаты. Когда у них в доме бывал курсант Василий Морозов, Валя из своей комнаты никогда не выходила не причёсанной, в домашнем платьице. Теперь тоже выглядела подтянутой и аккуратной. В тёмно-карих глазах – тревога: такой непонятный разговор произошёл вчера… Сейчас Валюшка настороженно улыбалась отцу. А глазами искала Василия.
Отец поймал дочкин взгляд.
- Валюша… Василий уехал. Так надо было.
Не выдержал растерянного дочкиного взгляда, заговорил сбивчиво, пытаясь утешить дочку:
- Ему… срочно надо было… надо было уехать… Знаешь, Валюша…
Валя вдруг заплакала. Ушла в свою комнату. Не выходила до самого вечера. Когда отец осторожно приоткрыл дверь, Валюшка беспокойно спала, всхлипывая во сне…
Утром Валюша быстро собралась. Глаза её были сухие, она казалась совершенно спокойной. Молча прижалась к отцу. Что-то хотела спросить, но губы её задрожали, и она поспешно вышла из дома. Запрыгнула в приостановившийся автобус.
Продолжение следует…
Начало Продолжение Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6
