Давненько я не размышляла о персонажах Дюма. А есть один из них, кого чуть ли не все читатели считают идеалом. Умный, верный, бесстрашный, предприимчивый, остроумный, больше король, чем сам король, прекрасный фехтовальщик, короче — собрание всех добродетелей.
И принадлежат эти добродетели... кому? Шуту. Да, шут Шико — один из любимых персонажей читателей.
Особенно его любят молодые. И его естественно. Юным свойственно смотреть на мир сквозь призму романтики. А что может быть романтичнее шута, который правит Францией (хотя бы иногда). Или человека, который смог отплатить могущественному обидчику за несправедливость...
Но, кстати, а что, собственно, Шико не поделил с герцогом де Майеном?
Женщину.
И вот тут возникают интересные моменты. В начале романа "Графиня де Монсоро" Шико около 38 лет. Герцогу де Майену — 24! Да-да, грозный герцог двадцатичетырехлетний мальчишка. А в истории с поркой Шико Майен еще моложе.
И вот, опытный офицер, которому уже за тридцать, соблазняет возлюбленную молодого герцога — "очаровательное создание из благородных" как он потом говорит (интересно, сколько ей было лет), а потом возмущается, почему герцог осатанел.
Но все же интересно, а почем Майен его не убил, ведь в те времена это было обычным делом. Почему он не удостоил его ударом кинжала?
По молодости? Или причина была в ином? И, собственно, а как имеет привычку действовать Шико?
Скажем так, он не слишком стесняется в средствах. Казалось бы, это естественно — все-таки XVI век, да и обстоятельства сложные. Но... вспомните его речь от имени Горанфло в монастыре св. Женевьевы.
Я считаю, что мы должны вести себя, как подобает людям мужественным, каковыми мы и являемся или, скорее, каковыми мы хотим выглядеть. К чему мы стремимся? К искоренению ереси... За чем же дело стало?.. Ведь об этом можно кричать со всех крыш, так я думаю. Почему бы нам не пройти по улицам Парижа в святом шествии, чтобы все видели нашу отличную выправку и наши добрые протазаны? Зачем нам ходить крадучись, подобно шайке ночных воров, которые на каждом перекрестке оглядываются, не идет ли стража? «Но кто подаст нам пример?» — спросите вы. Ну что ж, пусть этим человеком буду я, я, Жак-Непомюсен Горанфло, я, недостойный брат монастыря святой Женевьевы, сирый и убогий сборщик милостыни. С кирасой на теле, с каской на голове и мушкетом на плече я выступлю, если потребуется, во главе всех добрых католиков, которые пожелают за мной последовать. И я это сделаю хотя бы для того, чтобы вогнать в краску наших вождей, которые прячутся так, словно, обороняя церковь, мы выступаем на защиту грязного пьяницы, попавшего в драку.
Во всем мире такие речи называются провокациями.
Вы скажете, что Шико был вынужден так себя вести, чтобы выведать тайны Лиги, но это не так. Ему не требовалось заходить так далеко, чтобы разведать тайны, да и никто не ждал от Горанфло, которого он заменил, такой прыти.
"Хорошо, — можете согласиться вы, — но он троллил этих трусов — главарей Лиги".
"Ничего себе троллинг, — замечу я. — Да он вполне мог привести к резне. Не слишком ли большая цена за троллинг Гизов?!"
Или вот другая сцена. После тайного ареста Франсуа Анжуйского король предпочитает скрыть от графа де Монсоро, что случилось с герцогом. И что Шико? У него происходит занятный разговор с королем:
– Не отдашь ли ты его мне на полчасика? – шепнул Шико на ухо королю.
– Зачем?
– Чтобы помучить немножко. Ну что тебе стоит? Ты передо мною в долгу: заставил присутствовать на такой скучной церемонии, какой обещает быть эта.
– Ладно, бери его.
И как же Шико мучает графа? А он щедро разбрасывает намеки на симпатии Дианы к герцогу Анжуйскому:
– Бедная графиня, – сказал он, – она погибнет от скуки в пути.
– Я сказал королю, – ответил Монсоро, – что она путешествует со своим отцом.
– Пусть так, я не возражаю; отец – это весьма респектабельно, но не очень-то весело, и если бы возле нее был только достойный барон, чтобы развлекать ее в путешествии.., но, к счастью…
– Что? – с живостью спросил граф.
<...>
– К счастью, сказал я, выражая таким образом восхищение благостью всевышнего, к счастью, в этот час в пути находится кое-кто из наших друзей, и притом из самых веселых; и если они встретят графиню, они ее, вне всякого сомнения, развлекут. А так как друзья наши, – добавил небрежно Шико, – едут по той же самой дороге, очень вероятно, что они встретятся. О! Я вижу их отсюда. А ты видишь, Генрих? Ты ведь человек с воображением. Видишь ты, как они гарцуют на своих конях по прекрасной лесной дороге и рассказывают графине сотни пикантных историй, от которых эта милая дама просто млеет?
Неужели Шико никогда не слышал, что после таких шуток ревнивые мужья бывает убивают жен? Наверное, слышал. Но его это мало волнует. И, что характерно, вся эта издевка над Монсоро совершенно бессмысленна — Шико просто развлекается.
Но само интересное это поведение Шико в ходе знаменитой дуэли миньонов и анжуйцев. Внешне кажется, что Шико исполнен заботы, а на практике... Вспомните ситуацию: найдя труп Бюсси, анжуйцы обвиняют в его убийстве миньонов. Шико чуть запаздывает на дуэль, но слышит о потере Келюсом кинжала и о том ответе, что дает ему Антрагэ — что он оставил кинжал у господина де Монсоро, на площади Бастилии, в таких ножнах, из которых он не осмелился его вынуть. Трудно не понять ситуацию. И что же?
Шико напоминает, что у Келюса нет кинжала, но не спешит отдавать свой. Более того, еще ночью он понял, что случилось с Бюсси и кто виновник его смерти — герцог Анжуйский сказал это чуть ли не прямым текстом. Король не понял, но до Шико дошло.
Но он молчит.
Одним словом он может остановить эту безумную дуэль. Одним словом он может привести на службу своему королю еще несколько храбрых дворян — для этого ему даже не надо выдавать участие с деле д'Эпернона. Но... он молчит. Дает понять д'Эпернону, что все знает, но не спешит оправдать Келюса.
Почему?!
Да потому что "Он не любил анжуйцев и ненавидел миньонов". Да, ночью ему было жаль друзей короля, но теперь светило солнце. Да, некоторое сожаление в том, что должна была пролиться кровь, он испытывал, но недостаточно, чтобы заговорить. А ведь эти мальчишки были беззаветно верну королю, которому он сам был предан. Их смерть была страшным ударом для короля. Но... Шико их ненавидел. И не оправдал.
Может, приказав взяться за палки, герцог Майенский (или Николя Давид, давший этот совет) был не так уж и неправ?
Впрочем, есть еще и следующий роман, где действует Шико. Но о нем мы поговорим в другой раз.
© Юлия Р. Белова
Путеводитель по каналу. Часть 1
Путеводитель по каналу. Часть 2