16 апреля, Владимир, 23:00. Идет дождь. На Пекинке носятся машины, но небольшими группами, машин мало. Пошёл за водой, едут копы, но моя канистра их обезоруживает. Я им не интересен.
На турниках никого, подтягиваюсь 15 раз. В феврале было 5.
Дома, в целом, нормально, надоело мыть руки. Надоело писать про коронавирус. Выгляжу как бомж.
В информационном пространстве все обсуждают покупку якобы непригодных аппаратов ИВЛ местным олигархом Григорием Аникеевым. Причем те, кто пишет про это, явно заинтересованы не в Аникееве, а в том, чтобы замочить областную администрацию. Они проплачивают посты в анонимных телеграм-каналах, а может и сами их ведут. На проститутском гос-ТВ выходят сюжеты снова против Сипягина. Тут уже все маски сброшены. Уже звучит ушлая фамилия "Кирюхин".
Я читаю Лимонова и понемногу разочаровываюсь в либеральной оппозиции, частью которой я когда-то себя считал. Все, о чем он пишет, я перепроверяю, ищу в сети. И всё подтверждается. Сейчас читаю про болотный протест.
Я пришёл к выводу, что мировоззрение либеральной оппозиции сектантское, так говорил один мой экс-товарищ, но он был прав. Оно не менее обывательское, чем мировоззрение бабушек, верящих Киселёву или Соловьеву. Просто всё повернуто в другую сторону. Это не мышление, это просто система догм. Например, одна из них - это то, что всю историю Россия поступала неправильно, всё делала неправильно, а западные страны всё делали правильно. Это если очень сильно округлить. Это нелюбовь ко всему русскому и трепет перед зарубежным. Это перенос ненависти к условному Путину на всё русское вообще. Тут и колоссальное доверие к зарубежным СМИ, и осуждение всей внешней политики России, и радость по поводу гибели наших солдат, и поддержка стран, которые настроены против нас. Ну и, конечно, готовность работать на иностранные деньги, чтобы свалить режим. В крайних формах это выражается, например, у Невзорова - сциентический нигилизм.
Никогда не думал, что приду к таким выводам. Но пришёл. Меня никто не понуждал.