К дому, расположенному в частном секторе элитного района города подъехали две машины и остановились у высокого кирпичного забора. За забором можно было разглядеть только верхний этаж, мансарду и крышу. Надежда вышла из машины, из сумочки достала связку ключей, открыла калитку, затем ворота. Машины въехали во двор. Надежда закрыла ворота и калитку на ключ.
«Да, необычный дом, внешне очень напоминает цыганский дворец в молдавском стиле Сороки. Такое впечатление, что его достраивали, пристроили два двухэтажных крыла с небольшими балконами на втором этаже», - подумал Лев Николаевич.
- И Вы, Надежда, не хотите жить в этом доме, я угадал?
- Да, не хочу, - призналась молодая женщина.
- Я бы тоже не захотел. Сам дом не вызывает у меня восхищения. В нём нет легкости, элегантности, хотя, может быть, я ошибаюсь, и внутри мне понравится больше, - пытался наладить разговор с этой миловидной женщиной Лев Николаевич.
- Вряд ли Вам понравиться внутреннее убранство дома, - открывая ключом входную дверь и приглашая всех войти, ответила Надежда.
Владимир Романович осматривал дом. Валентина Степановна попросила у Надежды показать ей библиотеку, если она есть и семейные фотоальбомы. Надежда ключом открыла дверь библиотеки. Небольшая комната лишь называлась библиотекой. Несколько книжных шкафов стояли вдоль стен, небольшой диван, два кресла и массивный письменный стол. На столе лампа с абажуром и письменный прибор, не старинный. И книги в шкафах не представляли большой ценности. Надежда достала несколько больших фотоальбомов и положила их на стол.
- Можно я здесь посижу и полистаю их, - спросила Валентина Степановна хозяйку.
- Конечно можно, Вы же ради этого пришли. Скажите, Вы что-то конкретное ищете?
- Я не знаю, что я ищу, не знаю, что найду и обрадует ли меня это. Знаете, Надежда, мне очень хочется разобраться в одном деле моего мужа. Я сейчас Вам расскажу, - и она рассказала о том, что её муж когда-то написал письмо Голубеву Виктору Григорьевичу с просьбой устроить Виктора на работу. Она постаралась рассказать так, чтобы Надежда поняла, что за Виктора друзья его мамы хлопотали не зря.
- Боже мой, а почему Виктор мне ничего этого не рассказывал?
- Не вините его, он просто оберегал Вас так, как умел.
- Да, теперь я начинаю понимать его всё больше. Спасибо, Вам. Знаете, а я сейчас открою перед Фроловым все ящики и покажу всё, что знаю, - решительно заявила она, - Мне тоже, как и Вам хочется, наконец, поставить жирную точку на своём прошлом, - и она вышла из комнаты с намереньем всё показать и что-то узнать. Ей уже было совсем не важно, хорошее это или плохое.
Фролов не ожидал такой удачи. Он думал, что просто побродит по дому, а тут Надежда решительно стала показывать и рассказывать всё, что знала и видела своими глазами. Рассказ – это хорошо, но нужны доказательства, а их не было.
Лев Николаевич осматривал этот странный дом и не мог понять, что же ему так не нравится. Он подошел к окну, отодвинул занавеску, посмотрел во двор. «Двор такой же неуютный как дом, а ведь у них часто гостил внук. Странная семейка», - подумал он.
Его взгляд скользнул по подоконнику. «Странно. Почему подоконник составной? Ну, из двух частей допускаю, но он состыкован из трех. Денег не хватило? Нет. Ерунда какая-то». Он сильно надавил рукой на часть подоконника посередине, и из стены под подоконником выдвинулся ящик, который был полностью набит какими-то дисками и бумагами. Лев Николаевич позвонил:
- Валюш, вместе со всеми поднимитесь ко мне на второй этаж.
Первым подошёл Владимир Романович.
- Объясните, как Вы это нашли? – спросил он.
- Я смотрел в окно, потом моё внимание привлекла проблема составного подоконника. Когда я нажал вот здесь, выдвинулся ящик – объяснил Лев Николаевич.
Надежда была удивлена. О тайниках в доме она не знала. Она предложила включить компьютер и посмотреть записи на дисках.
- Подождите, давайте всё сфотографируем, иначе потом нам придётся оправдываться в полиции. И ещё нам необходимо сделать опись изъятия, - сказал Владимир Романович.
- В каком виде нужна опись? Каждую кассету будем отмечать или укажем только количество? – спросила Валентина Степановна.
- Только количество и количество листов текста – сказал следователь.
Лев Николаевич подошёл к другому окну и, так же нажав на подоконник, выдвинул ещё один ящик тайника. В нём было оружие.
- Володя, смотрите, здесь целый склад, - Лев Николаевич протянул руку.
- Стойте, не трогайте. Важны отпечатки, поэтому Вы будете снимать на мой телефон, как я буду делать изъятие и упаковывать эту дикую находку. Я всё передам криминалистам, пусть они поработают, - сказал Фролов.
Лев Николаевич посмотрел на женщин и заметил, как Надежда побледнела. Он быстро подошёл к ней, обнял и отвёл в сторонку.
- Так, моя хорошая, успокойся. Не ты, не твой муж, а тем более не твой сын, не имеете к этому ни какого отношения. Всё что мы сегодня нашли лишь подтверждают наши догадки, что Голубев Виктор Григорьевич не был тем человеком за которого себя выдавал. То, что он натворил, это чисто его вина. Поняла? О том, что мы были в этом доме и что-то забрали отсюда, знаем только мы. За нас не беспокойся. И я и Валентина Степановна умеем хранить чужие тайны, а Фролов позаботится, чтобы криминалисты поработали над изъятым материалом без особого шума, так как ему этот шум не нужен. Ты понимаешь, о чём я говорю? Если он поднимет шум, то ему не удастся раскрыть кучу преступлений, о которых он узнает из этих дисков и бумаг. А сейчас успокойся и помоги Валентине Степановне всё упаковать в пакеты, а я ещё поброжу по дому.
Валентина Степановна делала опись бумаг. Она внимательно просматривала их, прежде чем записать и положить в пакет. Здесь были расписки, указания, клятвы, признания. Здесь же она нашла письмо своего мужа и письмо от московского авторитета, приказывающего взять Виктора Скобелева на работу. Их Валентина Степановна отложила в сторонку. Нашла она так же договор, составленный для Юлии, но не подписанный ею. Два экземпляра были скреплены скобкой. Всё остальное не представляло для неё интереса, и она быстро закончила подсчёт бумаг.
- Владимир Романович, я не хочу, чтобы у Вас хранились эти бумаги, можно, я их оставлю у себя
- Конечно, оставьте, более того, я обещаю, что если я, что либо, найду ещё, то обязательно передам Вам.
- Вот договор, который Юлия не подписала. Что будем делать с ним?
- Я подошью его в Дело Юлии. Это большая улика. Думаю, что на одном из дисков мы увидим, как её убивали.
- Вы так думаете?
- А Вы думаете, почему я сразу пресёк желание Надежды посмотреть диски. Да она же просто сошла бы с ума, нервы бы не выдержали.
Они помолчали немного, и Валентина Степановна задала неожиданный вопрос:
- Как Вы думаете, что лучше ей сделать с этим домом?
- Конечно, продать. Но вначале пусть запустит меня с командой, мы тут всё проверим и уберём, чтобы новые хозяева не нашли никаких сюрпризов.
- Я с ней поговорю на эту тему, обещаю.
В два пакета упаковали диски, флешки и бумаги, ещё в два оружие. Доставал его из ящика Владимир Романович, упаковывал тоже он, а Лев Николаевич снимал видео на его телефон. Пакеты вынесли из дома, поставили в машину Фролова. Надежда закрыла дом на ключ, открыла ворота, машины выехали, и она закрыла ворота и калитку тоже на ключ и села в машину Льва Николаевича. В машине они договорились, что для всех любопытных Надежда сегодня показывала дом покупателям. Лев Николаевич смотрел его для своего друга.
- Валентина Степановна, а если серьёзно, что мне все-таки делать с домом? Жить мы там точно не будем.
Валентина Степановна отметила про себя, что Надежда сказала «мы не будем», это очень хорошо.
- Я признаюсь Вам, Надежда, что я задала этот же вопрос Фролову, и он посоветовал продать его. Но прежде чем продавать, запустите в дом Фролова с его командой. Пусть проверят и уберут всё, чтобы и Вы и новые хозяева были спокойны.
- Спасибо Вам, Валентина Степановна, Вы столько сделали для нас. Я у Вас в неоплатном долгу, а про дом и его продажу мы с Виктором подумаем и решим.
- А вот про долги забудьте. Просто знайте, придёт и Ваше время, и Вы сделаете что-то доброе и красивое, может быть не для нас, а для кого-то другого.