Её никто не ждал, а она взяла, да зашевелилась, на пятом месяце. Лежала, лежала и нате вам, а что вы думаете, я тоже жить хочу, как и вы бегать по земле и смотреть на солнышко.
Её родители, дети войны. Мать пережившая репрессию отца и ссылку с мамой и младшим братом в далёкую Сибирь, это там они встретили её, войну. Это там, маленькой девчушкой пришлось ей поработать на военном заводе.
Отец, убежавший на фронт, мальчишкой, вернувшийся уже после Победы, героем, с наградами и напрочь подорванным здоровьем.
Они, хоть и были молоды, но были насквозь больны, дети войны. И когда родилась здоровенькая, толстенькая дочка, они души в ней не чаяли. Они и думать не могли, что через четыре года поселится в чреве Матери маленькая горошинка и превратится постепенно в ещё одну дочку, нежданную.
Мама сама врач! Как такое возможно? А вот так!
Родилась она чуть меньше двух килограммов, синюшная, на лысом черепе три волосины, нет бровей, пару ресниц, сморщенная, как старая картошка, что вытаскивают по весне из подпола.
Мать поехала в другой город, и вдруг её скрутило..
-Оставь, не жилица она. Не доношенная видно, вот на окно положим к утру отойдёт.
Роды были очень тяжёлыми, но Мать поняла о чём говорят старая акушерка с медсестрой.
-Не сметь, - Матери казалось, что она кричит громовым голосом - не сметь никуда ложить, быстро дайте мне сюда ребёнка, сейчас же!
-Что милая, что? Лежи- лежи. Что пить? Конечно, конечно. Полежи немного, умаялась.
-Дайте быстро сюда моего ребёнка,- кричала Мать, - я вам приказываю, не смейте убивать мою дочь!
-А што такое, а што ты милая шепчешь? Щас, щас, я тебя в палатку увезу, там полежишь и домой завтра пойдёшь, к доченьке и мужу, - причитала старенькая санитарочка.
-Где моя дочь! - заорала во всю силу лёгких Мать
Санитарочка испугалась не сиплого шопота, который вырывался из впалой груди Матери, а огня её безумных глаз
-Убью, -шептала мать, - выйду и всех убью, где мой ребёнок.
-Да што ты, што ты сердешная, померла, не живая она...
-Не ври, где моя дочь, - шипела мать, - мой муж работает в горкоме, я сама врач, что вы делаете, звери
В родильню заглянула акушерка
-Семёновна, ты чего возишься? Отвези её в палату, она сама не сможет дойти
-Дак, это-Семёновна шустро подбежала, и что- то зашептала на ухо акушерке.
Та внимательно посмотрела на мать пожала плечами и что- то отрывисто бросила через плечо, а сама резко застучала каблуками по деревянному полу, мотая головой и бурча под нос о том, что она хотела, как лучше, что пусть сами мучаются всю жизнь.
Через недолго принесли кое- как замотанный в старые тряпки кулёк. Она совсем не плакала
-Ну, - сказала Семёновна, - чего ты милая, давай, давай я снесу, прикопаю вечером где к свежей могилке, пока жива буду бегать будку к ней. А, чего ты, не надо, не надо, не убивайся.
-Уйди!- страшным голосом сказала Мать, - уйди, убью.
У неё был жар, начало прибывать молоко, она начала разматывать тряпки, в которые было закутано синее тряпичное тельце. Тоненькие ножки, ручки и совсем небольшое вздрагивание в районе солнечного сплетения.
-Живая, живая, -заулыбалась Мать. Прижала к себе, голенькую, холодную, начала потихоньку толкать грудь в вялый ротик.
Сосательного рефлекса не было.
-Ну же, ну, ешь, давай котёночек. Малышка вздохнула поглубже, открыла маленький ротик и заорала во всю силу лёгких.
Пролежали они в больнице довольно долго.
Девочку назвали Надеждой. Это была моя тётя. Почему была, она и есть! С днём рожденья моя хорошая! Здоровья тебе, уж если ты так хотела жить тогда, то сейчас тебе сам бог велел жить, пережить этот страшный вирус, и радовать нас дальше!
Здоровья нашим мамам, отцам, бабушкам и дедушкам тётям и дядям!