Еще до самоизоляции я, москвич, переехал жить в деревню. Ездил на работу в столицу за сто километров. Шумит неподалеку минское шоссе, мой маленький домик приютился рядом с узенькой речкой. Когда топлю печь – дым уносит в лес, который стеной стоит по периметру нашего участка.
За окном – гнездо сорок, в небе мелькают ласточки и парит кто-то из ястребиных. Деревня маленькая – одна улица, длинной 700 метров, а на ней пять десятков домов. Постепенно освоился, познакомился с некоторыми жителями, которые живут здесь почти всю жизнь.
Я раньше думал, сидя в московских бетонных стенах: ну чем мужчине можно зарабатывать в деревне? До ближайшего города – 20 километров и работы там нет. Чем заняться и как же выжить?
Встречаю, например, Вадима – шестьдесят лет, едет на стареньком велосипеде с китайским электрическим мотором.
Крутить педали Вадим не может – инвалидность, повреждена нога. Серьезная травма – обычная, я так понял, примета деревенских мужчин.
Словно древнее проклятье было наслано на представителей сильного пола. Хотя, подозреваю, что не в проклятье тут дело, а, конечно, не обошлось без алкоголя. Не знаю конкретно про Вадима, но слышал такие объяснения: «засмотрелся на солнышко – упал с крыши», «замечтался – и попал под машину», «неудачно вступил в контакт с болгаркой».
Кажется, что травмируются деревенские мужчины повсеместно, выглядит это некоторым злым роком, которые веет спиртовым духом над селами и деревнями.
Но есть тут, как ни странно, и плюс: инвалидность – значит, доплата от государства, куча разных льгот на налоги и медицинские услуги. Короче, даже в мрачном мужском травматизме можно усмотреть какой-никакой, но способ выживания.
Вот Вадим, оставив велосипед, бредет, прихрамывая, к речке за моим домой:
– Я недавно капканы на бобров поставил, иду забирать. Не волнуйся, ты в них, ха-ха, не попадешь – в воду ставлю. Чтобы туда попасться – это тебе надо в речку прыгнуть.
Капканы на бобров (бобриное мясо Вадим ест и заготавливает впрок), капканы на лис (шкура – на продажу), а еще пчелиные ловушки в лесу и, конечно, банки, прикрепленные к березам – туда стекает сок: все это вполне себе способ для Вадима обеспечивать себе быт.
Кстати, нашей деревне еще очень повезло – в конце деревни стоит маленькая лесопилка, грустное длинное здание, похожее на коровник или барак. Идешь мимо – пахнет опилками, а за забором лает Джек, собака, доставшаяся предприятию от местной знахарки, которая умерла несколько лет назад.
На нашем деревне-образующем предприятии работают трое местных мужчин (а это почти половина официально прописанного населения).
Вот, например, Игорь, ему, как и Вадиму, за 60. Есть, как полагается, инвалидность ("упал с крыши"). Еще есть права тракториста-машиниста, задержавшиеся у него с советских времен. Игорь получает пенсию и работает на маленьком, стареньком и уютном тракторе «Беларусь».
Утром можно издалека увидеть синюю кабину, разглядеть как трактор романтично выворачивает на проселочную дорогу – это Игорь начинает доставку дров, досок, всего, что производит небольшая наша лесопилка.
Капканы на бобров и лис, мужской травматизм, синяя кабинка старого трактора, удаляющегося за горизонт. Пройдут времена изоляции, кризисов и богатых времен, в Москве появятся летающие машины, будет освоен Марс и Юпитер, а быт деревни в ста километрах от Москвы, быт прекрасный и своеобразный, останется, уверен, примерно таким же.
Zorkinadventures. Мужской опыт и истории, рассказы о вещах, местах, событиях и героях. Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить свежие публикации и присылайте свои истории на zoanton@yandex.ru.