Лицом к лицу – лица не увидать, большое видится на расстоянии. Поэтому, получив эстафетную палочку, я решила обратиться греческим профилем на восток и поискать собеседника не где-нибудь, а на среднем Урале, в славном Екатеринбурге. Родине тяжелого машиностроения и слонов русского рока (братья Самойловы и душка-Бутусов, кланяюсь вам). Итак, встречайте: интервью в режиме удаленки с директором медиацентра Уральского федерального университета Дмитрием Бенеманским.
Мария Михалёва
Дима, спасибо, что согласился на беседу! Во-первых, поздравляю с наградой, которую не так давно получил медиацентр УрФУ (Диплом I степени Премии «За верность науки» – флагманской премии в области популяризации науки в России – прим. автора). Вы – крутые! (продолжительные аплодисменты). А теперь разреши помучить тебя вопросами. С каким бэкграундом ты попал в научные коммуникации? Тернист и долог ли был твой путь?
Дмитрий Бенеманский
Путь действительно был тернист: еще несколько лет назад я вряд ли мог представить, что буду большую часть времени проводить в общении с нашими учеными, а сейчас по-другому я свою работу и не мыслю. Возможно, сказывается меняющееся отношение к вузам: не только как к образовательным машинам, но и исследовательским и предпринимательским центрам. При этом, к стыду своему, я довольно быстро променял начинающуюся карьеру молодого ученого на административную работу, бросив аспирантуру после сдачи кандидатского минимума. Сданные экзамены, кстати, помогли мне в аспирантуре: инженеру-оптику по первому образованию не так легко было постигать основы структуры текста и жанры в журналистике, но хотя бы от сдачи тонн знаков по английскому я был освобожден. Вообще я с удовольствием вспоминаю студенческие годы в техническом университете: у нас очень дружная группа, и многие работают по специальности, в том числе и за рубежом. В аспирантуру я пошел осознанно — в работе явно не хватало знаний о профессии, — но вообще это давняя мечта: со школы я хотел на журфак. На инженерном образовании настоял отец, и я ему благодарен: как бы банально не звучало, бессонные ночи над ватманом и мучения с логарифмами научили мыслить стройно.
Мария Михалёва
Сколько человек в твоей команде? Расскажи немного о внутренней кухне, как у вас все утроено? Есть ли ощутимая поддержка вуза или все, как мы любим: «голым энтузиазмом»? Скандалы, интрижки и расследования интересуют в первую очередь.
Дмитрий Бенеманский
Интрижка сейчас только одна: выводить центр научных коммуникаций по примеру ИТМО, на который мы, безусловно, много лет ровняемся, в отдельную структуру или оставить внутри медиацентра. У нас довольно большое подразделение: 23 человека заняты работой со СМИ — классические задачи пресс-службы: организация комментарийной политики, инициация выходов, организация пресс-событий, — подготовкой фото и видео, еженедельного корпоративного издания, поддержанием вузовского портала и, конечно, пабликов в социальных сетях в актуальном состоянии. Так как корпуса университета разбросаны по городу, то сидим мы, когда сидим, к сожалению, в разных местах, поэтому давно используем системы онлайн-коммуникаций и совместной работы, которые вдруг стали так востребованы в этом году. Забавный факт: у нас только пять представительниц прекрасного пола.
Мария Михалёва
Знаю, что ты общаешься со всеми московскими ребятами из «тусовки», насколько ситуация с научкомом или научпопом, я уж не знаю, как правильно построить вопрос, в Москве отличается от того, что происходит в регионах, частности, у вас на Урале?
Дмитрий Бенеманский
Основное отличие, как и в других сферах, — в ресурсах: так как научные редакции в 90% случаев работают в столице, то, разумеется, им проще и правильнее работать с московскими научными центрами, тем более, что в Москве в силу авторитетности научных школ представлены специалисты из любой сферы, успешно продвигающие российскую науку. Здесь нам на руку играют уже упомянутые онлайн-средства — и это интервью я даю дистанционно — и наша специфика: традиционно в Свердловске, ныне Екатеринбурге, сосредоточены ведущие школы по органической химии, металловедению, биологии, философии, экономике и другим областям.
Мария Михалёва
Хотим эксклюзива! Поделишься от души — главное, коротко — самым крутым, на твой взгляд, «уральским» кейсом?
Дмитрий Бенеманский
Самым «хорошо отработанным» я бы назвал кейс с Челябинском метеоритом, когда в феврале 2013 года нашим ученым удалось в достаточно сжатые сроки найти большой обломок болида и начать исследовать его физические и химические свойства в режиме онлайн: они вели трансляцию из лаборатории в тот же день, когда мы еще читали новости о разбитых окнах. Большую роль здесь сыграл руководитель нашей метеоритной экспедиции профессор Виктор Гроховский. Он, зная, что недостоверные данные распространяются со скоростью света, посчитал своим долгом рассказывать правду о произошедшим столько раз, сколько будет нужно: он несколько недель в ежедневном формате общался с российскими и мировыми журналистами. Ну, а самая известная уральская история — это, конечно, синтез молекулы триазавирина химиками УПИ и УрО РАН: сейчас препарат тестируют как один из возможных против коронавируса нового типа.
Мария Михалёва
И стандартно: есть ли что достойное почитать по теме научкома? Ты сам как часто читаешь такого рода литературу и читаешь ли вообще?
Дмитрий Бенеманский
Уверен, что всем, кто хотел бы заниматься популяризацией и сайкомом, — как журналистам, так и пиарщикам, и самим ученым — просто необходимо прочесть «Полевое руководство для научных журналистов». Это исключительно прикладное издание поможет по-новому взглянуть на многие аспекты в работе. А вообще я стараюсь читать много и не только профессиональной литературы: уверен, что сейчас, когда мы не выпускаем из рук телефон ни на работе, ни дома, это особенно важно.
Мария Михалёва
Попробуй вспомнить — а вдруг — какую-нибудь смешную историю из рабочих будней? Мы в РНФ с трудностями перевода сталкиваемся почти ежедневно, поэтому даже завели золотой фонд цитат, завещаем детям опубликовать его после нашей смерти.
Дмитрий Бенеманский
На одном из пресс-туров по нашим лабораториям ученый рассказывал о криотехнологиях, и мы получили публикацию «Ученые УрФУ придумали, как продлить жизнь Владимиру Путину»: это и смешно, и грустно одновременно. Я понимаю, зачем так делают сетевые издания, которые живут в условиях жесткой конкуренции, но, разумеется, исследованиями по продлению жизни президента мы не заняты.
Мария Михалёва
Твой прогноз, как будет развиваться институт, ну, или отрасль научкома в ближайшие годы?
Дмитрий Бенеманский
Значимость науки в целом становится понятна не только властям: история с коронавирусом это только подтверждает. Мы сейчас с замиранием сердца смотрим на врачей и ученых. Разработка вакцины — единственная тема, которая волнует абсолютно всех. Думаю, у научных коммуникаций, как сферы, работающей мостиком между научной и повседневной жизнью, — большое будущее.
И на десерт — короткий блиц:
Мария Михалёва
Чай или кофе? Сколько чашек в день?
Дмитрий Бенеманский
Чашка кофе до 11 и чашка чая после обеда. В остальное время — вода.
Мария Михалёва
Скольких журналистов из вашего пула ты можешь вот так запросто позвать на бокальчик в пятницу вечером?
Дмитрий Бенеманский
Всех. Я вообще предпочитаю собирать их вместе.
Мария Михалёва
Сколько просмотров набрала самая удачная публикация об ученых вуза?
Дмитрий Бенеманский
Думаю, что впечатляющие цифры показала история с нашей химической лабораторией, где разработали беспохмельное пиво. Разумеется, пиво там не варят, но разве журналистов можно было остановить…
Мария Михалёва
Сколько научных релизов было выпущено вашим центром?
Дмитрий Бенеманский
Сейчас в неделю мы выдаем три-четыре повода, не все доходят до федеральной или мировой прессы, но мы только в начале пути.
Мария Михалёва
Спойлер, кто будет следующим в цепочке интервью?
Дмитрий Бенеманский
Думаю, мы продолжим с регионами.
***
Беседовала Мария Михалёва, руководитель пресс-службы Российского научного фонда.
Интервью создано в рамках проекта АКСОН «Лицом к лицу». В нем ведущие специалисты-коммуникаторы в сфере науки и образования берут друг у друга интервью по цепочке.
