нандорианцы, кроме него, сидят здесь, в таверне. Больше в Кхентераме никто не носит черных одежд. Куда же они направились?
«Кажись, - проговорил гном. - Владыка с князем этим, как его там, в конюшни отправились».
«С Мауримом». – Подсказал ему эльф.
«Угу, - кивнул тот и стал подниматься из-за стола. – Пойдем в жилище, Кели. Я спать хочу». С этим он почесал поясницу и нетвердым шагом направился к выходу. За ним потянулись и остальные.
Келеборн проснулся от того, что кто-то жадно пил, крякая и ругаясь вполголоса. Это был Брегевольд. Его мучило похмелье. Увидев, что эльф встал, он посмотрел на него мутным, виноватым взглядом.
«Внутри пылает так, будто разом заработали все печи Хаззарана, - проговорил он и тяжело выдохнул. – Здорово я вчера набрался».
«Не знаешь ты меры, дружище, - упрекнул его эльф. – Вино местное забористое очень даже».
«Бе-е-е, - издал гном какой-то непонятный звук и вновь схватился за ковш с водой. – Ничего не говори, - заявил он, допив. – Все равно не буду слушать».
«Ладно». – Рассмеялся Келеборн и огляделся в поисках братьев. Ассам спал мертвым сном. Его не разбудил даже шум в комнате. Ортан, еле-еле разлепив сонные глаза, махал руками так, как будто пытался отогнать от себя какое-то страшное видение.
«Это он тебе, что ли, машет?» - сказал гном эльфу.
«Скорее уж, тебе». – Скривился Келеборн. От коротышки за версту несло перегаром.
«Хм, - хмыкнул Брегевольд и посетовал. – Вся борода пропахла».
291