Не интригуя, скажу сразу – охотиться можно с фотоаппаратом/ камерой. Здесь расскажу о моем опыте съемки глухаря на току – может, пригодится.
История эта - в ряду нашего выхода на рынок туристской охоты (в 90-е). Начало - здесь. Тока были знакомы, нарочно их не искал - можно здесь почитать. Знал приметы. Об этом – тут.
Подготовился тогда основательно и выехал на ток, когда река еще толком не прошла.
Заехал очень удачно – даже порог на моей реке проскочил вокруг – по новой протоке, которую промыло накануне. Снеся пол-острова и закидав его остатки деревьями – завал из-за резкого поворота подпруживал реку. А резкие повороты на длинной деревянной лодке просто проходить, разогнавшись – тогда струей не сносит задранный нос.
Ток, понятно, выбрал где посуше, и у обжитой базы - где удобнее. Кроме того, ток был в послепожарном лесу с не особенно высокими деревьями – глухарь пел ближе к земле, а значит и к объективу. Подумал, что учел все нюансы. Ан – нет.
Первую ночь сходил на ток, прослушал, обошел в сумерках и нашел дерево, где птица активнее пела. Такой глухарь поет без длительных остановок. И без долгих промежутков, молчания и неожиданных сбоев.
От самой первой точки, где я впервые обнаружил поющего петуха (лет семь до этого) они ушли недалеко, метров 300-500.
Выбрал петуха, который пел непрерывно. Близко не подходил – заметил дерево. Подумалось - токовик. Вернулся в избу.
Днем сходил к тому дереву, выбрал елку полохматее. Поставил на ее фоне палатку. Палатка была ядовито зеленого цвета (кто-то из туристов оставил). Но - какая уж была – в палатке птица движений не видит. А цвета может и не различает. Для пущей маскировки повесил на нее несколько пихтовых веток.
Загодя, вечером, еще по свету, с тулупом, раскладным стулом, штативом, аппаратами и термосом, был внутри.
Прицелился объективом на знакомую елку. Устроился, попивал чай. Петухи пришли на ток, похоже, пешком, насчитал что-то пару подлетов. Остальные, видимо, остались на полу. На вчерашнюю елку птица не села.
Еще затемно начались песни. Рассудил, что с подхода можно снять, скорее подойдя в сумерках и дождавшись рассвета.
Аккуратно подошел. Под песню установил штатив. Начало светать. Глухарь пел высоко на вершине. Зума не хватало, чтобы он занял даже осьмушку кадра. И в темноте был виден силуэт без деталей. Пел петух неактивно и с первыми лучами слетел на землю метрах в ста. Скрадывать птиц на полу невозможно, не подшумев – их там несколько. Ушел.
На следующую ночь подготовился к «охоте» с подхода. Вместо громоздкого штатива сделал опору из головки штатива, палки и веревки. Смысл был такой, что веревка надевалась на шею. Натянутая упиралась в живот, а в нее уже упиралась ручка с поворотной головкой и камерой. Камера оказывалась перед лицом.
А аккумулятор висел под мышкой. Он, кстати, был самодельный – этому научил меня владелец камеры – из батареек (тип 373) и изоленты собирался блок, к нему припаивался шнур, через который это сооружение присоединялось к камере. Таскать с собой зарядное устройство и генератор было глупо, согласитесь. А штатных батарей, их было две, хватало очень ненадолго.
Ночью был на току. Дождался первой песни. Стал подходить. Неудачно. Ветки загораживали в первом случае, во втором близко было не подойти из-за открытого пространства.
Следующую ночь, снова подходя на активную песню, вышел к сушине с единственной веткой (где впервые, лет семь как, обнаружил ток и певца). На ней глухаря ничего не загораживало. Глухарки мирно сидели на полу, иногда подлетая. Делая некий кульбит, снова усаживались. Меня, очевидно, видели, но игнорировали. Подойти было нельзя – место открытое.
В тот же день поставил палатку, и засветло был в ней. Теперь ток запел в метрах 50-ти.
Палатку не стал снимать – ведь два первых дня на этой сушине глухарь не пел. Подходить тоже не стал. Предположил, что токовик поет не ежедневно.
Эпопея с моим сидением от звонка до звонка в палатке продолжалась затем еще дня четыре. И единожды переставил палатку. Почему. Место установки выбрал, учитывая освещение. И ошибся. Я считал, что птицу должно осветить солнце.
Ошибку понял позже – пока сидел и слушал далекие песни. До момента восхода глухарь не допел бы на дереве. Да и пел он в полдерева – осветить его солнце могло лишь к обеду. Потому рассчитал так, чтобы снять его на фоне зари от восходящего солнца.
Почему так долго не удавалось снять петуха – сдается, что глухарь знает - что есть у него на току, а что быть не может, и над палаткой не садится. И позволил он себя снять, когда понял, что палатка ничем не угрожает.
Терпение вознаградилось уже день на третий. С вечера на ветку взгромоздился петух и еще в сумерках начал петь. Глухарь выглядел силуэтом. Грузно поворачивался на ветке и ходил по ней. Песня записалась, но на фоне чуть задувающего в микрофон ветра.
И вот, солнце начало освещать вершинки. Стали различимы пятна на птице. Вдруг, мимо сушины, от болота - в лес, пролетел тетерев, нагло чуфыкая на лету. Глухарь сразу снялся и улетел за ним. Глухарки - следом.
Учитывая, что тетерев массово приходил на мой участок за все годá единственный раз, такого я не ожидал. Как и глухари, верно, тоже. Смысла пролета тетерева и погони за ним не понял. Тетеревиного тока в окрестностях тоже не слышал - шумно они поют. И слышно далеко.
Еще через время на этой одинокой сушине все-таки снял токующего глухаря.
Потому, сдается, лучший алгоритм – найти токовика, поставить палатку, учтя все описанные выше нюансы, а через неделю сесть в нее. С вечера. При погоде без ветра. Запастись терпением и угадать с погодой.
Что характерно - когда охотишься на току с ружьем упускаешь основные ощущения от тока. Подход к глухарю оказывается много проще. Результат – съедобнее. И только.
Когда песня была снята, поднялся на сопку. Снял панораму распадка и горы. И попутно все, что показалось примечательным. Медведя удалось снять легко, тот ходил по противоположному берегу реки, ворочал валеж и разбирал пни, из-за шума воды звука камеры не слышал. А заметил меня и убежал от моего неловкого резкого движения.
Затем вошел в ток рябца. Рябчики гонялись друг за другом, свистели без умолку. Самки тоже не сидели на месте. Снял и его. Смысл беготни на экране был совершенно непонятен. Как и смысл этого тока был непонятен мне. Может пары рябчика, в которых они живут всю зиму - не на эту весну, не для этого выводка, и не на всю жизнь? Для пользы рябчика удобнее считать, что семейные пары резвятся по весне. Тусовка, как дети не скажут.
Да, почему заметка особенно актуальна нынче – в местах, где охоту запретили – лес то забыли запретить. Да и в частных угодьях тоже (которые для удобства назвали угодьями "для полувольного разведения", то есть вольерами без забора).
Какую еще затею придумают парнишки, чтобы отрезать человека от природы?
И что вам смогут предъявить «владельцы» угодий? Фотоаппарат не той системы? Публичный лесной сервитут не догадались пока отменить. Да и обосновать это затейникам будет трудно.
А коли сошлются на вольерный закон – посылайте – глухарь птица вольная, да и закон рамочный – пока механизмы к нему пристегнут. Пока обзовут открытые пространства вольерой и на всех тропинках знаки да аншлаги всюду поставят. Пока разведут глухаря. И злых, ой, опытных егерей расставят.
Как относится это повествование к нашей истории про охотников-туристов.
Получившееся пятиминутное кино смонтировал из трех кассет мой товарищ. Это кино наш "агент" и показывал будущим клиентам.
НО, самое интересное, что надобности в глухариных мучениях не было – клиент, по отзывам, ехал на: страну, ландшафты, таежный (древний) быт и приключения, которыми он ощущал дорогу. Именно в такой последовательности.