Там, где крабы цепочкой ползут у прибрежных скал —
Море-море, зелёное, тихое, как тоска.
Как тоска одного разнесчастного старика.
Он сидит на песке, его кеды полны песка.
Он на воду кричит изо всех стариковских сил:
"Всё не так поняла, я тебя не о том просил
Мне плевать: камбала ты, селёдка, акула, сиг.
Я с тобой разорюсь на билетах и на такси.
Слышишь, жёлтая рыба, давай отдавай жену,
Или я без жены ни минуты не протяну.
Что заладила-то "заведи-ка ещё одну"
Лучше в омут башкой, лучше камнем пойду ко дну.
Я прошу тебя по-человечески, через рот.
У неё же татуха орчары на всё бедро.
Она спит до обеда, на праздник печёт пирог,
Любит Кинга, Лавкрафта и слушает "Rozen rot".
Рыба булькает старче: "Ты спятил совсем, отец.
У старухи машинка стиральная и дворец,
Айвазовский с Мане и Веласкесом на стене.
Посмотри на себя — ты ведь щупленький, как птенец.
Ей квартет осьминогов играет чикагский блюз.
Сервелаты, французские вина и сыр "дор блю",
и десятки других, самых вкусных и нежных блюд".
А старик отвечает:" Я, рыба, её люблю"
И выходит старуха из волн — хороша, свежа,
В белой пене, как в простыни, брошенной на лежак,
Как замотанный в банный турецкий халат пашА.
Хоть сейчас отправляй под венец, а потом рожать.
Забирает старуху старик и ведёт домой:
"Вспоминай, здесь стоит у нас кресло, а здесь трюмо,
Здесь рассыпали мы по углам тараканий мор,
Здесь посуда осталась немытой — иди помой,
Здесь поделка из школы, которую сделал внук".
Но не помнит старуха ни улицу, ни страну.
И приходит на берег старик, бородат и снул:
" Здравствуй, жёлтая рыба, верни мне мою жену.
Я купил на "Авито" аквариум. За стеклом
Теперь плавают рыбы: скалярия, гуппи, сом.
Я газон подровнял, я цветы посадил на склон.
Я ходил колесом, я заштопал себе носок,
А она так глядит сквозь меня, словно нет меня,
Нос воротит — не муж, не опора и не родня.
Не даёт мне себя приласкать, обогреть, обнять,
Словно я отвратительней монстра, корявей пня".
Возвращается рыба из древних морских седин,
говорит: "Я не джинн, а ты, милый, не Алладин.
Ты же не был женат, долгий век коротал один,
И никто не искал сладких снов на твоей груди.
Никогда не стоял ты с невестой у алтаря.
Видно, зря ты пришёл ко мне, дедушка, просто зря".
Там, где сушат рыбацкие сети и якоря,
живут жёлтые рыбы. И рыбы не говорят.