Вчера впервые посмотрел балет «Щелкунчик» и вообще впервые посмотрел балет. Естественно, онлайн. Большой театр сделал такой подарок: трансляцию балета (естественно, без рекламы), которая доступна ещё 24 часа. После этого она удалится.
Так вот, несколько мыслей от человека, который вообще никогда (!) не видел балет и имеет о нём очень поверхностное представление.
Первое. Чайковского не случайно так знают и любят в мире. Музыка универсальная, многоплановая, при этом очень понятная, одновременно богатая и простая. Такая как бы наднациональная. И я рад, что Россию знают в том числе и через Чайковского. По мне это лучше, чем ассоциации с водкой, Путиным или оружием.
Вторая мысль: забавно, саму постановку придумал Морис Петипа, но помнят и знают именно Чайковского. Хотя, на мой взгляд, придумать сами движения танцоров, кто в какой момент что делает, а потом ещё и воплотить это – работа не меньшая, чем создать музыку. Но, с другой стороны, возможно, у нас больше знают Чайковского, а во Франции больше знают Петипа.
Третья мысль: интересно, что национальным достоянием России в какой-то момент стал именно балет. Казалось бы – все ассоциации в пользу другого. «Север», «медведи по улицам ходят», страна, с неохотой перенявшая внешние черты европейскости, но оставшаяся в глубине совсем иной державой. И вдруг – балет. Это действительно удивительно. В какой момент так произошло? В 1960-е балет уже был таким «достоянием», а раньше? Возможно, всё началось ещё «Русскими сезонами», но едва ли коммунисты, продававшие в 1930-е годы картины на запад ради нужд индустриализации, думали в это время об экспорте балета. Вероятно, он стал пониматься как предмет национальной гордости в позднесталинское время, когда вообще СССР стал если не деюре, то дефакто позиционировать себя как наследника Российской империи.
Четвёртая мыль – о сюжете Гофмана. Если вдуматься – это ведь крайне нелепо, что героем становится какой-то маленький предмет (!) для раскалывания орехов. Предмет явно не самый распространённый, а уж сейчас тем более. Мне кажется, это как если бы главным героем стала ожившая стамеска или стусло. Например, представим схожий сюжет: мальчику дарят набор инструментов, там есть отвёртки, есть молоток, есть стамеска. И вот стамеска оживает, превращается в принцессу, или, наоборот, в ведьму – и начинает вершить какие-нибудь дела. Звучит в высшей степени абсурдно. А мышиный король? Какие-то мыши. Если вдуматься в сюжет, он абсолютно «наркоманский». И тем не менее забавно, что продюсеры тратят миллионы долларов на постановки шоу по этому сюжету, танцоры тратят огромные силы, чтобы шоу состоялось, а зрители завороженно его смотрят. Это – и вправду – сила искусства.
Пятая мысль: интересно, сколько «живёт» балет? Недавно у Водолазкина была такая мысль, показавшаяся мне очень любопытной, что даже самая хорошая книга живёт 100-150 лет, потом она устаревает. Интересно, так ли с балетом? Как он меняется? Какое время ещё "Щелкунчик" будет интересен, хотя бы мало-мальски понятен и актуален? Или будет меняться? Есть ведь «модернизированные» постановки балетов, где меняется и сюжет, и движения. Но не меняется музыка. Возможно, нас ждёт ещё более экспериментальный балет, где будет частично меняться не только сам танец, но и музыка (например, какие-то отдельные мелодические ходы – был мажор, стал минор или наоборот – да-да, такое вторжение в авторскую музыку), а вместе с танцорами на сцене будут роботы и голограммы. У зрителей появится дополнительная игра – угадывать, кто есть кто.
А в целом, несомненно, балет – очень сложное дело. И спасибо тем, кто это дело делает.
